Заходим в лес. Радуемся, что осталось немного. В предвкушении отдыха представляю, как смогу отдохнуть и сходить с Герой к горному озеру и горячему источнику. Отдохну, да и помыться нужно. Вчера же у вожака была, как и договорились ранее. Хочу чувствовать себя чистой. Хорошо, что согласилась на урсел. Теперь хоть мужчины приставать не буду. Главное, чтобы и он ко мне сильно не привязался. Этого не надо. Вчера вообще вел себя буйно и картинки поплыли перед глазами. Да и о детях говорить начал. Покровительство это хорошо, но детей мне не надо. Детей я если полюблю рожу. Он конечно хороший вариант, но немой. Плюс в этих вынужденных отношениях спокойствие и защита. Да и как тут откажешься.
Отгоняю мысли. Потом подумаю. Вижу Тай и Гера улыбаются.
- Вы чего - говорю я мысленно.
- Ты хоть щит ставь, когда вожака представляешь. – Говорит Тай.
- А вам трудно сигнал подать, что вы видите – говорю я мысленно, злясь.
- Мы застыли от твоих воспоминаний. Да и чего мы только уже не видели там. Всё. Чего стеснятся? – Говорит Тай.
- Не ругайся сестра. Мы же тебе добра желаем. Хотим знать, когда ты замуж выйдешь.
- Ты знаешь Гера, что согласившиеся на урсел не выходят замуж. Если жена покровителя не погибнет.
- Знаю. Но хочется тебе счастья.
- Спасибо. А теперь к делу. Нам нужно подумать как пробираться будем. Скоро начнёт темнеть и картонги могут выйти.
- Предлагаю выйти из леса и осмотреться. Если всё спокойно, то бежим на скорости к скалам. Туда, где прошлый раз поднимались в горы. И тем же путём будем пробираться домой. Ущелье рассматривать не будем. Там мы лёгкая цель.
Только стали подбираться к опушке. За спиной послышался треск сломанных веток. Остановились, застыли, растворились в звуках, практически не дышим. Снова треск и он усиливается. Сердце начинает учащенно стучать. И эти звуки не просто случайность. Мы знаем. Что всё это значит.
- Мы попали - кричу мысленно брату.
- Это картонги. Быстро на выход.
Мы бежим, не останавливаясь сквозь лес, огибая небольшие камни. В голове ужас. Я же знаю, что это такое и как сложно с ношей оторваться от преследователей. Несколько дней назад задрали нескольких катер и мы все стаей молились за них. Эти катеры передали нам свои переживания перед смертью. И мы знали, как умирают охотники. Страшно. Очень страшно и мучительно больно. Руки дрожат. Но я стараюсь отбросить всё что мешает для того чтобы выжить.
- Надо их отвлечь. – Тай снимает со спины свежих герланов и наносит им на тела новые раны ножом. Одуряющих запах мяса и крови чувствую даже я на расстоянии. Режет их сильно и разбрасывает всех четверых по разным местам. Мы бежим вперед к заветной скале, чтобы подняться выше. Но мы опоздали и доказательством этому служат слышимый нами жуткий рёв нашего ужасного врага. Мороз пробегает от услышанного рычания и рёва. Смотрим по сторонам. Мы не одни. Позади картонги. Нет! Только не они! Отчаяние и страх топят мою душу. С лева и права тоже картонги. Самцы - гигантские твари нервно двигаются и рычат в нашу сторону.
- Они нас окружили. Что делать будем?
- Остаётся бежать в ущелье и там быстро забраться на скалу. По дороге, ближе к ущелью сбрасываем гарланов.
Мы приготовились к ускорению, обернулись и побежали вперёд. Мышцы работают на поредели возможностей, но мы не добегаем туда. Нам преграждают путь и загоняют в тупик. Огромный картонг рычит и идет на нас. Мы смещаемся вправо к почти отвесной скале. Только не туда…
Тай бегло осматривает скалу, оценивает наши возможности и куда мы можем подняться. По его лицу вижу, мы обречены. Знаю, он смелый, и будет стоять до последнего. Такой же страх вижу на лице сестры.
- Лея! Гера! Нам не выжить. Бежать некуда. Только последний бой.
Снимаем с себя трясущимися руками герланов и бросаем их в строну картонгов. Они облизываются и начинают драться за добычу. Выходит вожак и рычит на своих. Рыкает на нас. Они все устремляют взгляд на нас и начинают приближаются. Правильно. Зачем им мелкие гарланы, когда есть мы и утолим их голод.
Мы надеваем на руки ножи когти, берём ножи. Рычим на них. Они напирают.
Мы прощаемся и просим, друг друга биться до последнего. Если мы проиграем, то постараемся в последний момент перед их трапезой убить себя и тех кто ранен. Только бы не доставить им удовольствие есть нас живыми.