Я последовала за ним, с опаской оглядываясь и прижимая к боку рюкзак, висящий на плече на одной лямке. Меня встретил теплый ветер, пахнущий приятно и терпко, под ногами заклубилась пыль. Здешняя земля – чернее ночи, жирнее масла – рождала высокие серо-синие травы, которые поднимались вверх почти на метр. Каждая травинка заканчивалась изящным завитком, и завитки эти трепетали, разворачивались и сворачивались на бойком ветру, издавая еле слышный шелест.
Травы шелестели, и в них что-то потрескивало и пощелкивало – вот и все звуки в окружающем меня пейзаже. От самой двери бежала вперед широкая удобная дорога из синего камня, вдоль нее росли травы – и больше ничего, сколько я ни оглядывалась.
Башня стояла на одиноком холме, а внизу простиралась залитая лунным светом равнина с такими же синими травами, по которой, теряясь среди них, бежала каменная дорога.
– Нам всего лишь надо двигаться по каменной дороге, – словно читая мои мысли, проговорил Иоко, – здесь все каменные дороги ведут в центр земель к большому дереву. А возле него вход в портал, который и приведет к Хозяину. Все просто, но идти придется несколько дней, а места тут опасные. Поэтому держись рядом и ни в коем случае не сходи с дороги. Поняла?
В ответ я только пожала плечами.
Тогда Иоко снова повторил:
– Ни в коем случае не сходи с дороги, это непременно погубит тебя. Такие правила. Ясно?
– Ясно, – я закивала, – что тут неясного?
Иоко зашагал вперед, и я двинулась за ним, время от времени оглядываясь и окидывая взглядом высоченную башню. Я все еще не избавилась от смутного сомнения, что это – всего лишь страшный сон, который снится в лунную ночь. Я потихоньку пощипывала себя за руки и время от времени широко раскрывала глаза, пытаясь прогнать наваждение.
Разумеется, это мне не помогало, потому что и встреча с Иоко, и его башня существовали на самом деле и деваться от этого мне было некуда. Я согласилась играть по правилам колдуна, да и что я могла поделать?
Мысль о лусах меня пугала, и вообще не хотелось остаться одной в этих опасных и непонятных землях. С другой-то стороны, можно сказать, еще повезло, что в рюкзаке у меня есть еда, питье (минералку в полуторалитровой пластиковой бутылке тоже щедро подарил мне Шкаф Желаний) и мыло. Я, по крайней мере, не голодна, не заблудилась и на меня никто не нападает. Это уже хорошо.
Затем я подумала о загадочном Шкафе Желаний. Почему он явил мне именно клетчатые рубашки? Ведь в тот момент я думала вовсе не о них. Я желала оказаться в своей комнате – вот единственное горячее желание, что горело в моей душе тогда. Почему все-таки рубашки?
Потому что Шкаф подсказывал мне, какое принять решение. И рубашки были подсказкой. Я могла заказать то, что мне очень нравится или что очень нужно. Могла, например, подумать о дорогом смартфоне (хотя у меня тоже был неплохой), могла пожелать ноутбук, графический планшет – да хоть мерседес белого цвета! Могла пожелать все что угодно из вещей.
Шкаф мог снабдить меня вещами – вот что он подсказывал. Вещами, которые я хочу иметь или которые мне будут нужны. Как странно, что я проявила удивительное благоразумие и решила пожелать только то, что могло понадобиться в пути!
Почему-то только сейчас мне пришло в голову, что можно было заказать зеркальный фотоаппарат, о котором я уже давно мечтаю, или крутой велосипед. Было бы здорово сейчас ехать на велике, а не шагать по каменной дороге.
Только Иоко в таком случае уж точно отстал бы от меня…
Нет, все это глупости. Я заказала только необходимое – и ничего лишнего. Шкаф подсказывал, и я уловила его подсказку. Он не исполнял желания, как говорил Иоко, он просто предоставлял некоторые вещи. А вещи не могут быть желанием, они ведь и так есть в нашей жизни.
Хорошо было бы, если б такие подсказки и дальше попадались на моем пути – тогда мне было бы легче и я постаралась бы не упустить их.
Иоко скинул черный плащ с капюшоном и остался в синей рубашке и серых штанах, заправленных в высокие ботинки. Весь он казался сотканным из сине-серебрянных лунных лучей – по крайней мере мне так казалось. Его длинные заправленные за уши волосы слегка отсвечивали синим, высокая фигура поднималась над травами, точно нарисованный на синей бумаге силуэт. Он будто еще больше помолодел, узкие плечи и тонкие пальцы рук делали его похожим на очень высокого мальчишку.