— Кабинет моего отца. Это стало последним, что я видел перед тем, как очутился здесь… Скажите, миледи, что Вы знаете о Лорде Волан-де-Морте? И какой сейчас год?
Джуно еще раз внимательно осмотрела мужчину. Жертва, что ли? Пострадавший сторонник?
— Сейчас идет 1992 год, сэр. Да, я знаю о Волан-де-Морте, о нем все знают…
Глаза мужчины алчно блеснули, но он тут же вернул себе прежнее выражение лица. У девочки закрались большие сомнения насчет намерений этого мага.
— Скажите, а Вы знаете Регулуса Блэка, сэр?
— Регулуса Блэка? — задумчиво переспросил Мракс. — Боюсь, вынужден Вас разочаровать, миледи. Я знаю такой Род, но не имел чести знать конкретно этого представителя, безусловно, Благородного Дома. А почему Вы интересуетесь, если не секрет?
Джуно, глядя на вежливого и располагающего к себе мага, выдала краткую историю того, как к ней попал медальон, опустив подробности о Темном Лорде и своих догадках. Взамен она потребовала информацию о злоключениях Мракса. Кстати, а фамилия-то чистокровная…
— Все очень сложно, миледи. Я мало что помню из своей прошлой жизни, и с происшествием времени забываю все больше. Мне повезло, миледи, что я наткнулся на Вас прежде, чем забыл абсолютно все. А из того времени, пока я не лишился свободы, помню только это имя — Лорд Волан-де-Морт и год своего заточения — 1946. Я знаю, что для высвобождения из темницы необходимо много жизненной энергии. К сожалению, мне больше ничего не известно по поводу него, поэтому я и спрашиваю. Не могли бы Вы рассказать поподробнее?
В голове Джуно усиленно закрутились шестеренки. Маг из чистокровной семьи, не помнящий ничего, кроме имени Темного Лорда. Друг? Не похож. Хотя бы потому, что пытался подчинить ее разум себе, это девочка помнила. Пал жертвой защиты Слизерина? Вот это уже возможно. Но пока девочка думала на наиболее вероятный вариант — раскаявшийся Пожиратель Смерти. Видать, был слишком силен и ему не удалось уйти, как тому же Снейпу. Вот как-то заумно прокляли и запихнули в реликвию, волей судеб доставшейся Регулусу Блэку. Но не помешало бы проверить, вдруг Дар работает?.. Но на попытку ощутить отклик от кресла ничего не произошло, и девочка решила посмотреть по ассоциациям.
— Сэр, я сама мало знаю из-за возраста, возможно, будет быстрей определить, что помните Вы? Название Пожирателей Смерти говорит Вам о чем-то?
Мужчина сцепил пальцы вместе и медленно покачал головой.
— Простите, миледи. Ничего подобного не помню.
Джуно задумалась. Ну да, логично, полвека назад Волан-де-Морт, наверное, только начинал свой путь. А когда он, кстати, вообще закончил Хогвартс? Первая Магическая война была уже в далеких 70-х годах. А вот что было накануне Первой Мировой… Да, Темный Лорд просто появился, как черт из табакерки, хотя слухи просачивались в газеты намного раньше. Видимо, с Темными Лордами и истории темные.
А Мракс-то смотрит в ожидании, поэтому девочка все же решилась рассказать общеизвестные факты про Того-Кого-Нельзя-Называть. Маг явно озадачился и несколько минут никак не реагировал.
— А Вы, миледи, как оцениваете эти события? Я вижу, Вы достаточно умны, чтобы иметь собственное мнение…
Джуно едва заметно улыбнулась. Она наконец-то определилась с линией поведения. Ну неееет. Просто так она не выдаст лишней информации. Остается шанс, что красавчик врет. Если он и вправду тут заточен, значит, есть за что. Но как волшебник он явно сильнее, пока не стоит светить своим отношением.
— Простите, сэр, я еще слишком мала для того, чтобы делать верные выводы. Я не интересуюсь политическим аспектом жизни магического общества, вынуждена Вас разочаровать.
О, как завернула! Посиделки с Блэками прошли не зря, ой, не зря.
— А как я сюда попала? И Вы знаете, как выбраться отсюда?
Волшебник пристально изучил ее лицо, потом вздохнул и все-таки ответил:
— Примерно, миледи. Но не сочтите за грубость, я сначала потребую от Вас Непреложный Обет о содействии. Боюсь, без Вашей помощи мне не выбраться.
И склонил голову. Было, конечно, приятно, что ее просят так уважительно, да только ей не улыбалась перспектива первой произносить слова магической клятвы…
***
Когда прошло пять лет после добровольного заточения, Темный Лорд начал подозревать что-то неладное. Спустя еще пять лет запаниковал и скрупулезно вытащил из памяти подробности ритуала при создании крестража. Но перерасчеты ничего не дали, он точно не сделал ошибки. Следующие десять лет он развлекал себя перечитыванием внутренней библиотеки и разбором собственных воспоминаний по полочкам. Через пятнадцать лет он готов был взвыть от бессилия. Все попытки пробиться наружу оставались тщетными. Кто же знал, что, отделившись от основной личности, он продолжит подобие жизни в «нигде». То есть он мог, конечно, менять декорации, но лишь в небольшом пространстве и исключительно на что-то хорошо знакомое. По иронии судьбы Том остановился на кабинете покойного папаши. О, да, мужчина бесчисленное количество раз просматривал воспоминания о смерти собственных маггловских родственников. Одно из последних и ярчайших воспоминаний из реальной жизни. Спустя три десятка лет он ясно видел и последствия своего темперамента, и жутчайшую обиду на родственничков, и не вполне понятные вспышки гнева…
Впрочем, у него было несколько теорий. Либо кто-то из ближайшего окружения что-нибудь намудрил, что было маловероятно с его паранойей, либо так повлияли… крестражи. Он еще раз несколько раз в мыслях прогонял известные ему данные про них. И в конце концов пришел к выводу, что в его тогдашнем состоянии виноваты именно они. Но вот вопросы, как и что он теперь вообще такое, остались без ответа. Мало информации. И не предвидится. Кажется, он встал на путь философа, потому что начал задумываться о том, что такое душа. Из собственного опыта точно знал, что расколоть ее возможно. Как минимум три раза ему это удалось. Но возникла другая проблема: до данного момента он воспринимал душу как однородную субстанцию и даже не переживал на этот счет. Но с течением времени он полностью абстрагировался от основной личности и идентифицировал себя совершенно отдельным человеком. При условии, что он вообще остался человеком. И, похоже, некоторые черты характера тоже навсегда остались в других частичках души.
Темный Лорд доподлинно мог установить, что в первом крестраже «потерял» юношеский максимализм и общительность. Во втором «забыл» остатки чувств к родственникам, крайнюю обидчивость и мстительность. А вот себе, как третий крестраж, урвал ни много, ни мало: завышенную самооценку, эгоцентризм и предельную энергичность. Сорок шесть лет сидения на одном месте так и не научили его терпению или мыслям о своей «неисключительности». То есть он умом (или что там у крестража вместо ума?) понимал, но не мог перевоспитать сам себя. Теоретически, стоит ему воскреснуть, он сможет обучиться необходимым человеческим эмоциям снова. Остается благодарить Мерлина и удачу за то, что из положительных черт его разносторонней личности конкретно ему достались научный склад ума, умение обольщения и педантизм.
Когда мужчина почувствовал активность извне, то возликовал. Все его существо охватило нетерпение: да, да, да! Наконец-то он вырвется наружу! Но с самого начала изящный и простой план сломался об нехилую для ребенка волю девочки. С наскока захватить разум не вышло. И все дальнейшие манипуляции рассыпались карточным домиком. Обольщения тоже не подействовали, возможное тело пронзила такая боль, что ни о чем другом и думать было нельзя. Даже Темный Лорд впечатлился, когда понял, что может сгинуть вместе с безумицей, что решила использовать медальон в ритуале Колеса Года, и пришлось вместо подавления магии Алтаря, наоборот, помогать ему преодолеть чары медальона. Иначе они бы оба пали жертвами прожорливого куска Камня. Мерлин, они там что, новый Родовой Алтарь сооружали, что ли? Еще его неприятно удивило полное опустошение собственного резерва. Нет, он знал, что что-то или кто-то последние лет десять тянуло с него силы, но это не было критичным.
А сейчас весь его запечатанный огромный резерв в миг схлопнулся и запер в новой ловушке вместе с девчонкой. А применить к пигалице свое очарование тоже не получилось. К его большому сожалению, даже будучи полным хозяином на своей территории, у него не получилось узнать что-то больше того, что рассказала полукровка Джуно Крей. Он мог, как оказалось, читать ее мысли, но она лишь судорожно обдумывала, что бы ему сообщить и как представиться.