А Джуно, вдоволь наговорившись с Алексом, уткнулась ему в плечо и в уютной тишине полога задремала, точно зная, что в случае чего ее охранник защитит свою Госпожу. Пуффендуй успокоился, увидев умиротворяющую картину: четверокурсник по уши замотал маленькую девочку в свою мантию, трогательно оберегая ее от всего. Ну и что, что первокурсница со Слизерина, может, родственница или хорошая подруга. На Пуффендуе ценят дружбу и сплоченность.
Ужин подходил к концу, но старосты и первый курс змеек не спешили уходить, исподлобья глядя на четверокурсника Пуффендуя. Алекс ничего не имел против Слизерина лично, но его напрягало изначально враждебное отношение факультета. Он еще не простил им прослушку старосты. Когда Большой Зал опустел больше, чем на две трети, Алекс нехотя разбудил Джуно и подтолкнул отчаянно зевающую девочку в сторону дверей. Та на автопилоте пошла в нужном направлении, унося с собой кружевную салфетку, на которой до сих пор оставалось заглушающее заклинание, ничего не слыша вокруг себя. Кто-то мельтешил перед ее глазами, мешая девочке сосредоточиться на своих шагах, поэтому она уцепилась за чью-то мантию, узнав, что она совершенно новая, призывая успокоиться и дать ей дойти до гостиной. Как ни странно, это подействовало. Ну, с Алексом в детстве это работало, почему бы не сработало сейчас?..
Так они и дошли до гостиной. Ей вроде бы что-то говорили, пытались даже тормошить. Но девочка недовольно стряхивала чужие руки, глаза слипались, ноги подкашивались. Когда она наконец поднялась в комнату, одна из ее соседок рискнула крепко схватить ее за руку. Джуно сквозь полусонное состояние пробормотала:
— Отпусти.
Паркинсон что-то кричала, судя по ее шевелящимся губам, но девочка раздраженно дернула рукой, резко отбирая свою конечность у наглой соседки, которая пошатнулась от этого действия. Джуно шепнула временные чары, стянула с себя мантию с школьной формой. Еще один день закончился.
А вот утро не задалось. Как только Джуно проснулась, сразу же поняла, что что-то в окружающей обстановке не так. Обостренное чутье подсказывало, что не стоит торопиться. Нащупав под подушкой палочку, девочка немного успокоилась. Потом с подозрением посмотрела на задернутый полог, который перед сном точно оставляла открытым. Но выбора не было, рано или поздно придется выйти. Может, соседки задернули, не в силах смотреть на физиономию грязнокровки?..
Но все оказалось гораздо хуже, чем предполагала девочка. Как только она коснулась ткани, сквозь перчатку руку обдало жаром, а на драконьей коже остались следы копоти. Резко распахнув тяжелые гардины, Джуно скривилась от ощущений: перчатки приняли на себя последствие проклятья, но информация дошла до девочки в полной мере. Все-таки какая гнилая душа у этой Паркинсон. Той не понравилось, что вчера Джуно не обращала на ее подначки ровно никакого внимания, еще и прицепилась к мантии Малфоя. Первокурсница поморщилась: надо будет извиниться перед мальчиком, он честно пытался отцепить от себя Джуно, в чем не преуспел и молча страдал весь путь до комнат.
Стряхнув с рук остатки перчаток, девочка оглядела их комнату. Булстроуд явно было все равно, она видела десятый сон, а вот Паркинсон с предвкушением смотрела на нее в ожидании представления. На это Джуно демонстративно потерла подбородок, чистый от всяких прыщей, ожогов и рубцов, и оскалилась, глядя в глаза своей соседки по комнате. Она ответит. Обязательно ответит. Только вот возникли проблемы с добычей новых перчаток. Наверняка и на прикроватную тумбочку, где лежит запасная пара, накинуто какое-нибудь мерзопакостное заклинание. Джуно наложила заглушающее и позвала домового эльфа, потеряв на время интерес к Паркинсон.
— Толли явился на зов мисс Крей, что Толли может сделать для мисс Крей?
— Толли, ты можешь достать из тумбочки или из сундука мои перчатки?
Домовик помотал ушастой головой и сказал:
— Нет, мисс Крей. Домовики не могут трогать личные вещи учеников, только те, которые ученики отдали в прачечную.
Джуно задумалась, что же тогда делать.
— А ты можешь снять заклинание с тумбочки? Моя соседка по комнате наложила его, и теперь я не могу достать свои вещи.
Толли сдавленно пискнул, как-то скукожившись, но пролепетал:
— Нет, мисс Крей. Домовики могут только определить чары, но не могут снять их. Нам запрещено вмешиваться в дела учеников, домовики могут только сообщить профессорам.
Джуно отрицательно мотнула головой. Она сама разберется с Паркинсон.
— Хорошо, тогда можешь сказать, что за чары наложены на сундук, шкаф и тумбочку?
Домовик кивнул, чуть ли не ударившись лбом о пол и через пару минут непонятных движений руками вынес вердикт:
— На шкафу чар нет, мисс Крей. На сундуке и тумбочке заклинание, увеличивающее части тела, мисс Крей.
— Ладно, можешь идти, Толли. Спасибо за помощь.
И это на все, что способны озлобленные чистокровные?.. Хотя зарекаться не стоит, но все же… Крайне недогадливый Малфой, наивный Лонгботтом, нарывающая на неприятности Паркинсон. Это стоило обдумать…
Девочка полезла в шкаф за перчатками. Без них девочка чувствовала себя крайне неуютно. Нацепив новую пару из той же драконьей кожи, Джуно с удовольствием хрустнула костяшками. На улице не делали различий между девочками и мальчиками, иногда разворачивались такие битвы, что этим тепличным цветкам и не снилось. Алекса волновала ее небольшая адреналиновая зависимость, а отец говорил, что ей лишь необходимо направить неуемную энергию в нужное русло.
— Это стоит обдумать…
Разобравшись с проклятьями на тумбочке и сундуке, просто дотронувшись до них в перчатках, девочка посмотрела на непострадавшую от этого драконью кожу. Значит, на балахоне было явно что-то посерьезнее. Сама ли Паркинсон это наложила?.. Ладно, эту дуру она особо трогать не будет, а то набегут взрослые маги, это будет уже другая категория…
Джуно делала зарядку под неприятно удивленный взгляд Паркинсон и ухмылялась сама себе. Ей казалось, что с лихвой хватило вчерашнего забега от Снейпа, но нет. Обе ее части были только за, когда речь заходила о всяких приключениях. Крей в ней твердо намеревалась отомстить обидчику, а Прюэтт кричала о необходимости утвердиться.
Тело прекрасно чувствовалось и гнулось в любые стороны. Это было привычным для Джуно, в обычном мире она привыкла полагаться на свои рефлексы. Здесь они играли не меньшую роль. Параллельно девочка раздумывала над подходящей местью для Паркинсон. Да, хорошая порция трудносмываемого йода подходила идеально. Но до начала осуществления мысленной угрозы надо было сделать Зельеварение, к которому она так и не приступила вчера.
С Зельями возникли проблемы, нужны были дополнительные материалы из библиотеки, в которую девочка не успевала ни при каких условиях. Для нормального эссе надо было где-то откопать случаи пренебрежения безопасностью при работе с Зельями. Пока девочка жевала перо, сидя в гостиной над учебником, ей пришла гениальная идея. Снейп сказал найти подобные примеры в истории. Значит, можно взять что-то и до Статута Секретности. Джуно, помусолив перо, быстренько набросала черновик эссе. Прекрасно вписались император Древнего Рима Калигула, который обожал яды, и Александр Борджиа, правление которого сопровождалось чередой отравлений. После смерти первого ящик с его творениями выкинули в реку, потом еще несколько недель на берег выкидывало мертвую рыбу, а второй умер от собственноручно приготовленного яда. Еще можно было бы упомянуть Фредерика Янга, уж очень подозрительная с ним история была, но это было в двадцатом веке, после принятия Статута Секретности. Джуно как раз справилась до завтрака, в очередной раз проклиная неудобство писчих принадлежностей магического мира.