— Мы найдем ее, сэр! Ничего не бойтесь, — заверил его сэр Генри. — И как только мы ее найдем, тут же вернем по месту жительства, можете не сомневаться.
Кита его уверенность слегка успокоила.
— Может быть, начнем поиски прямо сейчас?
— Я готов предложить свою посильную помощь.
— Сэр, ваша щедрость как всегда намного превышает наши потребности, — сказал Козимо. — Мы весьма благодарны.
Дворянин отмахнулся от комплимента.
— Не стоит об этом говорить, сэр.
— Я надеялся, что у вас возникнут какие-то идеи о том, с чего начать поиски, — продолжал Козимо.
— Несомненно. Скажите мне, где именно пропала молодая леди?
— На Стейн-уэй, — ответил Козимо.
Сэр Генри на мгновение поджал губы, затем сделал глоток портвейна. После секундного размышления он вздохнул и сказал:
— Да, к сожалению, я так и думал.
— Это плохо? — спросил Кит.
— Скажем так, это весьма усложняет нашу задачу.
— Почему?
— Стейн-уэй — старый и оживленный перекресток, — начал Козимо.
— Да какой там перекресток! Цирк один! — фыркнул сэр Генри. — На той линии как минимум пять крупных пересечений, если не больше. Вот ваша… э-э, подруга на одном из этих пересечений с вами и рассталась. Считайте Стейн-лей коридором с дверями, ведущими в другие комнаты, понимаете? В каждой из этих комнат есть свои двери, и куда они ведут — неведомо. Так что я вас предупреждаю, — строго сказал он, выставив бороду вперед, — это будет довольно опасно. Видите ли, есть силы, которые желают нам зла…
— Как те высокие мужчины? — догадался Кит.
— Мы встретили берлименов возле Сефтона, — пояснил Козимо.
— Вот как? — озаботился сэр Генри. — Значит, враг снова нас вынюхивает.
— Они знают о моей части карты.
— Ах, вот оно что! — воскликнул сэр Генри. — Это многое меняет.
Дворянин задумался. Кит и Козимо обменялись беспокойными взглядами. Сэр Генри кивнул сам себе, а затем сказал:
— Я должен предупредить вас обоих. Берли и его звери — не единственная опасность, с которой мы можем столкнуться. Есть и другие. Кроме того, быстро такие дела не делаются. Наше предприятие потребует терпения.
Кит пригорюнился.
— А побыстрее нельзя? Видите ли, Вильгельмина не очень сильный человек. Она с трудом справляется с нормальной жизнью. Я учувствую себя ужасно из-за того, что вовлек ее, и если с ней что-нибудь случится, вся вина на мне. — Он покачал головой. — Даже не знаю, как она сможет одна выжить.
— В любом случае, бросаться на помощь сломя голову не стоит, — сурово заметил сэр Генри. Alea iacta est.
— Простите, сэр? — не понял Кит.
— Жребий брошен.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Макао Таттау
ГЛАВА 7, в которой Вильгельмина приземляется на ноги
Лил дождь, завывал ветер, а Вильгельмина стояла в грязной луже и задыхалась. Мокрая одежда льнула к телу, по щекам текли слезы. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и огляделась, но тут же снова зажмурилась — вполне понятная реакция, отчаянная попытка рационального ума сохранить представление о реальном перед лицом совершенно нереального факта: Лондон исчез.
На месте многолюдного мегаполиса простиралась сельского вида пустошь — какие-то поля, заросшие неизвестно чем, и над ними — низкое осеннее небо. Краткого мига, когда глаза девушки вобрали в себя эту безрадостную картину, оказалось вполне достаточно, чтобы понять: она вот-вот сойдет с ума. Перед такой перспективой оставалось только одно: завизжать изо всех сил.
Испустив душераздирающий крик, она запрокинула голову и зарыдала, открывая душу небу, изливая ужас на все четыре ветра. Она кричала до тех пор, пока перед глазами не заплясали черные точки, и тогда голос ее сел — откуда-то изнутри рвались горестные всхлипы, похожие на утробное рычание. От них раскраснелось лицо. Когда сил кричать больше не было, она сжала кулаки и затопала ногами, из-под ботинок полетела грязь, а потом последние силы оставили ее и она упала на землю, оплакивая свой исчезнувший мир.
Однако некая часть ее разума отказалась поддаваться безумию и сохранила отрешенность наблюдателя. В конце концов, именно эта часть заявила о себе, сформулировав совет: «Возьми себя в руки, девочка. Это был шок. Хорошо. Теперь пора решать, что с этим делать. Не будешь же ты сидеть весь день в грязи и закатывать истерику, как ребенок? Здесь холодно; ты замерзнешь. Соберитесь и прими эту данность».
Она встала на колени, попыталась отряхнуть руки от воды и грязи и, приложив ладонь к промокшему заду, огляделась. Беглый осмотр подтвердил: она стоит на узкой дорожке посреди унылой сельской местности совершенно одна. "Кит?" — позвала она, но ответила ей только пролетавшая мимо ворона.