— Да, но боюсь, что не смогу вам помочь, — с сожалением в голосе сказал матрос. — Я ничего не помню из того, что видел. Вспоминаю только собственные крики. Но, по моему скромному мнению, он не выглядел испуганным, когда расправлялся с доктором, во всяком случае, не более испуганным, чем я… сэр.
Рейнольдс услышал логичный ответ нормального человека. Если только точно не знать, что этот самый нормальный человек лежит далеко отсюда со вспоротым животом. Тогда его, казалось бы, разумный ответ, можно истолковать по-разному… Например, как скрытую угрозу? Разве его собеседник не произнес слово «сэр» с оттенком иронии, так же как поступил он сам с именем матроса? Нет, не следует начинать разговор, заранее заняв оборонительную позицию, решил он. Возможно, это существо всего-навсего старалось получше, с его точки зрения, спрятаться? Не исключено даже, что оно приглядывается к нему, Рейнольдсу… Он перехватил испытующий взгляд матроса и снова одарил его ослепительной улыбкой.
— Стало быть, оно не выглядело испуганным, — продолжил он. — Но кто может распознать чувства столь далекого нам существа? Только оно само. Мы же сможем понять, что оно чувствует, лишь после того как прямо спросим его об этом. Разве не так?
— Может быть, сэр, — признал матрос, слегка напуганный словами Рейнольдса.
— Вот, например, мы с вами люди и поэтому понимаем, как выражаются человеческие чувства. Вы видите, что я улыбаюсь, и понимаете, что я в хорошем настроении.
— Очень рад за вас, сэр, — откликнулся Карсон, явно сбитый с толку.
— Да нет… Я не имею в виду данный момент, — объяснил Рейнольдс, — но если бы я радовался, вы бы сразу это поняли, поскольку у нас с вами один и тот же язык жестов, и я бы тоже смог читать по вашему лицу, как в книге, и дать название любому чувству, которое оно отражает. К примеру, страх или отчаяние, то есть чувства, которые мне тоже знакомы, потому что я их когда-то испытал… Вы следите за моей мыслью, Карсон?
— Вроде бы слежу, сэр, — ответил матрос, и на его лице не отразилось ровным счетом ничего.
— Хорошо. А теперь подумайте вот о чем: это существо, наверное, так сильно отличается от нас, а мы от него, что, вероятно, мы посылаем друг другу ошибочные сигналы. Наши обоюдные попытки вступить в контакт, если они, конечно, последуют, останутся совершенно незаметными для каждого из нас. Это как выбросить белый флаг перед армией слепых.
Карсон промолчал.
— Что вы думаете обо всем этом? — настаивал Рейнольдс.
Матрос посмотрел на него с некоторым удивлением.
— Я думаю, что только армия идиотов может сдаться армии слепых, сэр.
— Это было бы так, если бы речь не шла о метафоре, Карсон. Я только хотел объяснить вам, что предложение о мире не могло дойти до противоположной стороны. Теперь вы поняли?
— Но если они хотят мира, то… зачем начали воевать? И как их могли победить слепые?
— Ладно… Забудем об этом примере, — разочарованно произнес Рейнольдс. — И еще одна вещь меня беспокоит, Карсон: мы не обнаружили на корпусе корабля никакого отверстия, через которое можно было бы входить и выходить… Возможно, существо до сих пор находится среди нас.
Лицо Карсона исказилось от ужаса. На взгляд Рейнольдса, это выглядело не слишком естественно.
— Не дай бог, сэр, — с дрожью в голосе пробормотал матрос. — Тогда мы наверняка все погибнем.
Ради всего святого, подумал Рейнольдс с замирающим сердцем, ведь это решительно похоже на угрозу. Пришелец предупреждал его о своем могуществе? Призывал оставить все как есть и не нарушать кажущегося спокойствия на судне, ибо это чревато опасностью? Рейнольдс попытался успокоиться. Нельзя допустить, чтобы страх затуманил его рассудок. И именно сейчас, когда так необходимо сохранять хладнокровие. Он бросил беглый взгляд на шкаф, прикидывая, как Аллан мог оценить слова Карсона. Он многое отдал бы сейчас за то, чтобы узнать его мнение.
— Возможно, вы правы. Но меня сейчас больше заботит то, как ему удалось проникнуть на судно, — произнес он как ни в чем не бывало, стараясь по мере сил отвести вероятную угрозу. — Что вы думаете по этому поводу, Карсон?
— Ничего, сэр.
— У вас нет никаких соображений на сей счет? Не верю. Он же едва не убил вас тогда в лазарете. И его вид до того напугал вас, что вы целый день находились в состоянии шока. Уверен, что его образ неотступно преследует вас, стоит вам закрыть глаза, или я ошибаюсь?