Казалось, что центральные банки испытывают неуемный аппетит к облигациям своего собственного правительства. После окончания пандемии центральные банки держали на своих балансах облигации на сумму $36 трлн - почти 30 % от общей стоимости всех находящихся в обращении облигаций. В ответ на вопросы о подобной практике центральные банки защищали свои масштабные закупки, утверждая, что они не манипулируют доходностью облигаций намеренно, поскольку покупают их на открытом рынке, как и все остальные.
Это было правдой в той мере, в какой это было возможно. Но они забыли упомянуть о том, что перекупили облигации у всех остальных участников, доведя доходность облигаций (которая находится в обратной зависимости от цены облигаций) до рекордно низкого уровня, чтобы правительства этих стран платили лишь незначительные расходы по финансированию огромных дефицитов, которые они создали во время пандемии.
Поэтому, хотя центральные банки действительно покупали свои облигации на рынке, было не менее верно и то, что они играли по иным правилам, чем другие участники. В отличие от частных инвесторов или управляющих фондами, которым приходится беспокоиться об эффективности своего портфеля, центральным банкам не нужно было беспокоиться об эффективности огромного портфеля облигаций с фиксированной доходностью, который они держали на своих внезапно раздувшихся балансах. По крайней мере, они не думали, что это когда-нибудь произойдет.
Другими словами, несмотря на то, что центральные банки действительно покупали облигации по рыночным ценам, они также сильно искажали этот рынок. Что в этом плохого? В конце концов, если искажение рынка облигаций делает домовладельцев богаче, приводит к рекордному росту фондового рынка и позволяет правительствам финансировать рекордные дефициты по мизерным процентным ставкам, почему бы центральным банкам просто не продолжать это делать?
Ответ, конечно, заключается в том, что фальсификация рынков - это игра, старая как сами рынки. Проблема в том, что они не могут оставаться вечно искаженными. Финансовые активы, такие как акции и облигации, в конце концов, найдут свой истинный уровень. В период низкой инфляции центральные банки могут искажать рынок облигаций и выходить сухими из воды, финансируя огромные государственные дефициты путем предоставления огромных субсидий на покупку облигаций, но они не могут делать то же самое, когда инфляция взлетает до максимумов, не виданных за последние четыре десятилетия. Когда это происходит, становится ясно, что на король то голый!
Инфляция - враг держателя облигаций, поскольку со временем она уничтожает реальную стоимость купонных выплат. Облигация выплачивает своим владельцам ряд фиксированных платежей в течение определенного периода времени - отсюда и название "фиксированный доход". Эти выплаты по мере инфляции снижают реальную стоимость облигаций, и чем выше уровень инфляции, тем больше снижается их стоимость. Поэтому, чтобы кто-то купил облигацию, купонные выплаты по которой даже не покрывают инфляцию, цена самой облигации должна упасть. Скажем, облигация со сроком погашения $100 ранее продавалась по цене $95, но внезапно инфляция выросла. Теперь эту облигацию придется продавать по более низкой цене, скажем, за $90, чтобы компенсировать тот факт, что ее купонные выплаты были сведены на нет инфляцией. Другими словами, покупатель получит облигацию по сниженной цене, и чем сильнее инфляция снижает реальную стоимость купонных выплат, тем большую скидку придется предложить инвестору. И чем дольше эти купонные выплаты растягивались в будущее, тем большее влияние оказывала инфляция на базовую стоимость облигации, а значит, тем сильнее падала ее цена. Именно поэтому цены на долгосрочные облигации (20 лет и более) более уязвимы перед инфляцией, чем цены на краткосрочные облигации (от 1 до 5 лет).
И если ваши облигации приносят убытки, потому что больше не защищают ваши инвестиции от инфляции, почему бы просто не продать их? Частные инвесторы могут сделать именно это, и они так и поступили. Но для центральных банков этот вариант был не так прост.
Если бы центральные банки перестали покупать облигации своих правительств по искусственно заниженным ставкам, рынок бы показал свою истинную стоимость; то есть другие участники рынка повысили бы доходность облигаций в ответ на стремительный рост инфляции, в результате чего центральные банки понесли бы еще большие убытки по облигациям, которые они уже держали. А если бы те же банки перестали субсидировать свои правительства, покупая их облигации по искусственно заниженным ставкам, стоимость обслуживания государственного долга, который во время пандемии раздулся до рекордного бюджетного дефицита, внезапно взлетела бы до небес, в результате чего на крючке оказались бы налогоплательщики. Но если центральные банки не продадут облигации, которые они купили во время пандемии, их потери будут расти по мере того, как доходность облигаций будет расти вместе с инфляцией.