— Поэтому передай мне уже управление и старайся думать! Думать! А не мечтать о великих подвигах и гонках на колесницах.
С последней фразой дед особенно широко махнул рукой, и широкий рукав его униформы черканул по лицу парня. Они, да и я тоже, не обратили на это внимание, но неожиданно мне почувствовалось какое-то странное шевеление внутри головы. Как-будто те правила, которые наказывали меня болью за неподчинение, на малое мгновение активировались и сразу отключились. Чуть подумал и понял, что это реакция на формальную угрозу хозяину карты, что давало мне прекрасный повод опять вмешаться в их отношения. Громким голосом я прервал Аландора начавшего говорить мне о выполнении приказов старика:
— Аландор ар Говш, этот человек агрессивен к вам. Избавиться от него?
Они замерли и вновь удивленно уставились на меня. Пока в голове пацана ворочались мысли, пытаясь усвоить понимание о том, что именно я ему предложил и осознать реальную возможность что-то сделать с наставником, на лице Синдора удивление быстро сменилось гневом. Но, прежде чем он начал говорить, помимо злости я увидел в его глазу вспышку страха. Быстрая, мгновенно спрятанная, но тлеющая где-то в самой глубине. Если боятся, значит уважают, а уважать здоровенного меня таким задохликам надо по умолчанию.
— Аландор, приказывай уже! — распорядился дед, настороженно глядя на меня.
Но я вновь прервал парня, выразительно кивнув на Синдора:
— Если вы не хотите это приказывать, просто кивните. Я все сделаю сам.
Пацан опять затупил, обдумывая мои слова. Видимо, даже такая мысль, что он не только обладает силой карт, но и может ее использовать для решения собственных проблем, а не по указке других, была очень свежей. Но вот Синдор все достаточно быстро понял и теперь страх начал отчетливо проявляться на его лице. Боялся он не глупости своего подопечного, который может на автомате кивнуть, а меня, моей свободы воли и разума, с помощью которого я мог трактовать ситуацию так, как мне удобно.
Разумеется, я не считал, что из-за случайного кивка пацана, получу разрешение размазать его наставника тонким слоем по камням площадки. Правила, которые отвечали за контроль моего поведения опирались на мои собственные представления об адекватности поступков и последствий, которые они могут принести. Поэтому даже прямой приказ убить Синдора следовало бы уточнить, если бы он не был подкреплен изначально прямой агрессией со стороны старика на парня. Но, с другой стороны, случайный контакт края одежды с лицом подопечного уже вызвал реакцию внутри меня, поэтому при желании я вполне смогу что-то сделать с этой скотиной, если подобрать подходящий момент.
Парень покосился на Синдора и увидел его страх, который тот пытался безуспешно скрыть. А через секунду его глаза вспыхнули откровенным восторгом, хорошо перемешанным со злорадством.
— Синдор, похоже тебе надо сдержаннее себя вести, — улыбнулся Аландор. — Мне бы не хотелось лишиться единственного наставника.
— Быстро скажи, что навсегда запрещаешь меня трогать или как-то мне вредить, — негромко сказал старик, скосив глаз на ученика.
— Да он шутит. Или думаешь он реально тебя убьет? — поинтересовался Аландор, перехватывая активатор по удобнее.
— Мы не знаем, что у этого дикаря на уме, сделай, как я сказал, на всякий случай.
— Ну ладно… Хотя тебе все равно придется теперь сдерживаться и обращаться ко мне уважительно даже на занятиях, — хихикнул призыватель. — Седор, запрещаю тебе трогать Синдора или как-то вредить ему.
— Даже если он попытается лишить тебя активатора? Недавно он уже позавидовал, что я подчиняюсь тебе, а не ему, — уточнил я.
— Да не, он не сможет забрать мой активатор, не беспокойся. Делай, что я сказал и сейчас выполняешь приказы Синдора.
Я не успел уточнить, что имел ввиду не попытку присвоить активатор, а просто лишить его. Этого не отделимая часть человеческой натуры — сломать чужое, чтобы спустить до своего уровня. Тогда бы парень стал на одной планке с дедом — оба без карт и активаторов, но старик не дал мне больше и слова сказать, сразу крикнув:
— Молчать! Замер и не двигаешься ни при каких обстоятельствах!