— А вот. Мы попадаем туда через портальные карты, а внутри само по себе происходит распределение противников. Там разные правила по использованию активаторов и существ, но цель победить карты врага. Самих призывателей убивать не надо, поэтому сомневаюсь, что Синдор правду говорит, будто на меня нападут. За это никакой выгоды не получишь, а иногда и без награды остаешься.
Я запутался в его объяснениях и зашел с другой стороны:
— Слушай, а вот все эти знания о призывателях, турнирах и подобном, ты где получил? От Синдора?
— От него чушь всякую получил, — категорично отозвался парень, замотав головой. — Дядя дал книги, где описываются правила жизни призывателей и работа с картами. Там даже справочник есть по ним, который и заставляет учить Синдор. Здоровая штука и тяжелая.
Я аж замер от стремительно перебираемых в голове вариантов получить доступ к этим книгам. Надо только пацана уговорить и… И ничего. Как я их читать стану? Местный язык не знаю, а книги вообще могут быть на другом написаны. Может он читать мне их станет? Вместо сражений…
— Ладно, я кажется в норме. Скажи, ты можешь призывать меня у себя дома?
— Зачем? — почему-то насторожился пацан и внимательно на меня посмотрел.
— Мне некогда обдумывать все, что я узнаю. Даже бои с существами надо анализировать, а у меня только час времени, который постоянно занят. Если получится, то надо призывать меня постоянно по откату времени, тогда смогу нормально обдумать произошедшее и тебе сильно помочь.
— И это все? — подозрительно спросил он.
— А чего еще? Чего так насторожился? — удивленно спросил я. — Мне интересно, конечно, посмотреть, как вы здесь в этом мире живете, но сначала надо с картами разобраться.
— А тебе не надо посмотреть книги призывателей? — каким-то непонятным тоном вновь спросил парень.
— Ну так-то тоже интересно. Только они с картинками? Потому что я читать по-вашему же не умею, — хмыкнул ему в ответ. — Слушай, скажи прямо, чего случилось? Нормально же общались.
Аландор отвел взгляд, усиленно раздумывая над чем-то. Он даже не попытался отправить меня в бой, хотя ему всегда торопился на это посмотреть. Значит тема была достаточно серьезной и необходимо деликатно про нее узнать.
— Аландор, ты хозяин моей карты и я не могу тебе вредить. Даже соврать, помнишь же. Объясни, что не так?
— Точно! — обрадовался пацан, вскидывая голову. — Приказ. Говори только правду. Ты хотел использовать знания из книг призывателей против меня?
Я поспешно оборвал собственную мысль о том, что правда у каждого своя и он мог бы сформировать ограничения лучше. Не надо давать контроллеру повода вмешиваться в планы.
— Нет, — уверенно ответил я, немного подумав. — Мне эти знания нужны для того, чтобы освоиться со своим состоянием и в целом в этом мире. И я не знаю, что там написано. Но скажу, что ты самый нормальный призыватель из тех, что я знаю, поэтому мы сможем оба стать сильнее, если будем идти вместе.
Во время этой речи, меня дважды пробило болью. Она была такой сильной, что в глазах темнело, а горло перехватывало. Но я успевал среагировать и делал в эти моменты паузы в предложениях, а лицо заранее повернул в сторону, будто в задумчивости. Не уверен, на что именно среагировал контроллер, но ясно отдавал себе отчет, что мои слова были правдивы только с одной стороны. С другой я очень хотел освободиться и вернуться назад, даже ценой жизни или здоровья Аландора. Но я не видел реальных возможностей для этого, поэтому осознание собственных намерений висело где-то на фоне, не формируясь в конкретные планы и не вызывая интерес контроллера.
— Точно не планировал? — уточнил пацан.
— Да, — посмотрел ему в глаза, твердо уверенный в своих словах.
За свою жизнь я привык облекать мысли в фразы предельно четко, оставляя пространные рассуждения или гадания другим. Эта привычка сейчас буквально спасла, ведь я и правда не планировал ему вредить, когда узнал о книгах. И сейчас не планирую. Но подробно излагать собственные мысли об этой ситуации Аландор не требовал, а контроллер внутри согласился, что я ответил именно на тот вопрос, который задали. Растекаться рассуждениями и высказывать возможность нанесения вреда на основе открытой из книг информации было сейчас лишним и противоречило моему пониманию коммуникации между людьми.
Парень подуспокоился, а через короткое время вновь принял беззаботный вид, к которому я привык.
— Да Синдор, гад. Он каждый месяц несколько раз тратил по часу, нудя, что смотреть эти книги никто не может, написанное в них является тайной. Если кто-то их прочитает, то будет знать, как меня убить, — он помолчал, вспоминая. — Как-будто и так призывателя нельзя убить, если его карта не защищает. А еще он говорил, что одушевленным существам не дают их, на всякий случай.