— Это, видать, Мэри Келли. Чертова ирландка всех наших клиентов переманила. Вот и сейчас наверняка кого-нибудь подцепила и потащила в «Британию» — это у нас такой райский уголок, там можно получить постель, если деньги есть, и по-быстрому напиться, чтобы позабыть об этой разнесчастной жизни, — заключила проститутка скорее с горькой иронией, чем с гневом.
— Где находится эта ваша «Британия»? — спросил Эндрю.
— Здесь рядом. На углу Криспин и Дорсет-стрит.
Такая словоохотливость тянула на четыре шиллинга, никак не меньше.
— Найди себе комнату, — посоветовал Харрингтон, вымученно улыбаясь. — Сегодня слишком холодно, чтобы бродить по улицам.
— Ох, сэр, спасибо. Вы очень добры. — Девица, похоже, и вправду была тронута.
Эндрю распрощался, вежливо приподняв шапку.
— Разыщите меня, если Мэри Келли придется не по душе! — крикнула проститутка ему вслед и кокетливо улыбнулась беззубым ртом. — Меня зовут Лиз, Лиз Страйд, запомните.
Отыскать «Британию», скромное на вид заведение с большими окнами, труда не составило. Внутри оказался тускло освещенный масляными лампами прокуренный зал с щедро посыпанным опилками полом, широкой стойкой и деревянными столами, за которыми коротали время завсегдатаи. Между столами сновали официанты в засаленных фартуках, ловко, словно эквилибристы, управляясь с горами латунных пивных кружек. Для оживления обстановки в углу имелся рояль, такой грязный, что белые клавиши были неотличимы от черных. Эндрю протиснулся к стойке, заставленной кувшинами с вином и тарелками с сыром, нарезанным огромными брусками, напоминавшими каменные плиты. Закурил сигарету от одной из ламп, спросил пинту пива и, небрежно облокотившись о стойку, принялся разглядывать посетителей, морща нос из-за сильного запаха горячих сосисок, который доносился с кухни. Лиз не обманула: это место было посолиднее «Десяти колокольчиков». Большинство столиков было занято матросами и местными жителями в такой же, как у Харрингтона, поношенной одежде, хотя встречались и проститутки, спешившие поскорее напиться. Эндрю медленно потягивал пиво, надеясь разглядеть среди них Мэри Келли, но ни одна из девиц нисколько на нее не походила. После третьей пинты он уже спрашивал себя, какого дьявола он тут делает и сколько можно гоняться за призраком.
Молодой человек собирался уходить, когда двери отворились и в таверну вошла Мэри. Это была она, девушка с портрета, только в сто раз красивее. Она выглядела усталой, но двигалась энергично и решительно, как Эндрю себе и представлял. Завсегдатаи бара не обратили на новую посетительницу ни малейшего внимания. Как это возможно, чтобы появление в дымной таверне такого удивительного существа осталось незамеченным? — спрашивал себя Харрингтон. Полное равнодушие, с которым публика встретила вновь прибывшую, превращало его в единственного свидетеля чуда. Нечто подобное Эндрю испытал в детстве, когда увидел, как подхваченный ветром осенний лист в стремительном танце опустился на поверхность лужи и еще долго крутился там, словно юла, пока колесо проезжавшего экипажа не прервало его пляски. Тогда мальчик подумал, что этот удивительный спектакль был разыгран для него одного. С тех пор в нем жила уверенность, что моря, вулканы и прочие дивные вещи существуют для небольшой кучки избранных, способных понять тайный язык природы, разглядеть за пеленой обмана истинную реальность, словно шедевр на закрашенном холсте. Но сейчас Харрингтон был вне себя от изумления: Мэри направлялась прямо к нему. Сердце юноши отчаянно забилось и немного успокоилось лишь тогда, когда женщина, даже не взглянув на него, уселась у другого конца стойки и заказала полпинты пива.
— Ничего вечерок выдался, Мэри? — поинтересовалась трактирщица.
— Грех жаловаться, миссис Рингер.
Эндрю нервно сглотнул, он был на грани обморока. Мэри была здесь, рядом. Молодой человек не смел поверить своим глазам. Он только что слышал ее голос. Усталый, хрипловатый и все равно чудесный. Стоило ему немного сосредоточиться и отрешиться от витавшего повсюду запаха табака и сосисок, и он мог бы уловить ее аромат. Аромат Мэри Келли. Глубоко потрясенный, Эндрю завороженно глядел на девушку своей мечты и будто узнавал ее. Как тонкие стенки раковины скрывают морское чудище, так за хрупкостью Мэри крылась неодолимая сила натуры.