— Что это за здание? — поинтересовался Чарльз, указав на крошечный замок у горной гряды.
— А, это… — Гиллиам слегка смутился. — Дворец ее величества.
— Королевы? — удивился Чарльз. — У нее есть дворец в четвертом измерении?
— Именно так, мистер Уинслоу. Это, если можно так выразиться, подарок в знак благодарности за неоценимую поддержку, оказанную ее величеством нашему предприятию. — Гиллиам помолчал, будто размышляя, не сказал ли он чего лишнего, и продолжал: — С тех пор как мы устроили для королевы со свитой приватный вояж в двухтысячный год, ее величество живо заинтересовалась законами, по которым устроено четвертое измерение, и… пожелала иметь на равнине между мирами резиденцию, чтобы отдыхать в ней несколько недель в год, если государственные дела позволят, разумеется. В общей сложности государыня провела в новом дворце уже несколько месяцев, так что, полагаю, нас ожидает долгое царствование… — проговорил Мюррей, не пытаясь скрыть раздражения от помпезного спектакля, который им с Вечностью довелось наблюдать из скромной походной палатки. — Впрочем, мне-то что за дело! Главное, чтобы меня не трогали. Интересы империи распространяются на поверхность Луны? Ради бога… Но будущее мое!
Гиллиам опустил шторку и вернулся к столу. Хозяин и гости расселись по местам, а Вечность, собака, которой предстояло пережить весь род людской, не считая своего владельца, королевы и ее придворных, устроилась у них в ногах.
— Что ж, джентльмены, надеюсь, я сумел достаточно внятно объяснить вам, что наша фирма может предложить вам путешествие исключительно в двадцатое мая двухтысячного года, дабы вы имели возможность собственными глазами лицезреть главную битву в истории человечества, — произнес Мюррей с иронией.
Эндрю вздохнул. Двухтысячный год нисколько его не интересовал. В эту минуту молодой человек не чувствовал ничего, кроме горечи. Он вернулся к тому, откуда пришел. Надо было стреляться, пока не нагрянул Чарльз. Умереть. Забыться сном.
— Значит, попасть в восемьдесят восьмой год никак нельзя? — Уинслоу не желал сдаваться.
— Боюсь, вам нужно дождаться, когда изобретут машину времени, — пожал плечами Гиллиам.
— Будем надеяться, Эндрю, что ученые не заставят себя ждать, — заключил Чарльз, хлопнув брата по колену и поднимаясь на ноги.
— Вполне вероятно, джентльмены, что ее уже изобрели, — вдруг сказал Гиллиам.
Чарльз резко обернулся:
— Что вы имеете в виду?
— Ну, это всего лишь предположение… — замялся Мюррей, — но, когда мы открыли фирму, нашелся некто, кто яростно воспротивился нашему бизнесу. Он утверждал, что путешествия во времени слишком опасны и человечеству не следует торопить прогресс. Я сразу заподозрил, что он изобрел машину времени, но хочет сохранить это в тайне, пока не испытает свое изобретение. А может, решил приберечь машину для себя, стать самодержавным властителем времени.
— О ком вы говорите? — спросил Эндрю.
Гиллиам подался вперед с довольной улыбкой.
— О мистере Уэллсе, само собой, — ответил он.
— Но что заставляет вас так думать? — настаивал Чарльз. — Уэллс написал книгу о путешествии в будущее. Он даже мысли не допускает о том, чтобы отправиться в прошлое.
— Вот именно, мистер Уинслоу. Только представьте, джентльмены, что вы совершили величайшее открытие в истории человечества, изобрели машину времени. Зная, какую власть дает обладание ею, вы станете хранить свое детище в тайне, дабы оно не попало в руки к человеку недостойному. Но сумеете ли вы промолчать, справитесь ли с искушением? Разве книга — не лучший способ поведать обо всем миру и при этом сберечь свой секрет? Если тщеславие вам чуждо, можно придумать менее эгоистический мотив. Представьте, что вам нужна помощь. Тогда роман «Машина времени» — это призыв, послание в бутылке тому, кто сумеет его расшифровать. Все может быть. Как бы то ни было, джентльмены, я почти уверен, что Уэллс отыскал способ возвратиться в прошлое, чтобы изменить его. Прямо как вы, мистер Харрингтон.
Эндрю вздрогнул, словно его застигли на месте преступления. Одарив гостя насмешливой улыбкой, Гиллиам принялся рыться в ящике стола. Повозившись полминуты, он достал номер «Журнала научной школы» за 1888 год. На потертой, засаленной обложке красовалось название «Аргонавты Хроноса», автор — Г.-Дж. Уэллс. Мюррей протянул журнал Эндрю, предупредив, что с ветхим экземпляром следует обращаться очень бережно.
— Ровно восемь лет назад, совсем почти мальчишкой, явившись в Лондон без гроша в кармане, чтобы покорить мир, Уэллс опубликовал фантастический рассказ под названием «Аргонавты Хроноса», в котором безумный ученый по имени Моисей Небогипфель отправляется в прошлое, чтобы совершить убийство. Возможно, автор понял, что переборщил, и, чтобы не наводить читателей на мысль о путешествиях в прошлое, сосредоточился на будущем, а образ Небогипфеля убрал, заменил его более симпатичным персонажем. И все равно он не смог отказать себе в том, чтобы подразнить публику.