И я отталкиваю, отталкиваю все.
Я слишком онемел, слишком онемел
Чувствовать боль, когда я пою.
Я слишком много выпил сегодня вечером.
Раздираемый твоей потребностью.
Мой рассудок был на грани.
И я впал в безумие.
И ты зашла слишком далеко, чтобы заботиться.
И я отталкиваю, отталкиваю все.
Я слишком онемел, слишком онемел
Чувствовать боль, когда я пою.
***
Желание в ее глазах. Как участилось ее дыхание, когда я приблизился к ней, губы разомкнулись, глаза расширились.
Я бы никогда не поцеловал ее.
Это был второй удар по мне.
Глава 6
16 лет
— В эту пятницу будет вечеринка, — сказала Рим, откусывая большой кусок от своего сэндвича.
Я оторвалась от своего задания по Истории — дурацкое задание, которое нужно было сдать после обеда, затягивать было глупо, все равно не учила.
— Хорошо? — беззаботно ответила я.
Он покосился на меня и его зеленые глаза мерцали озорством.
— Итак, мы должны пойти. Это в доме Тифани. Тифани сука, но у нее есть бассейн.
Я посмотрела через кафе на указанную потаскушку, которая накручивала свои блестящие аномально рыжие волосы и хихикала с Картером и его друзьями. Видимо это была часть ее работы. Половина парней в компании была навеселе, и Картер посвящал ей все свое внимание. Разве он не знал, что она распространяла большинство слухов обо мне?
Ее голова была наклонена над их столом, слушая с блестящими глазами и засохшим на лице макияжем.
Словно почувствовав меня, Картер отвернулся от нее и встретил мой взгляд. Мое сердце екнуло — это была улыбка, зарезервированная специально для меня, и это послало по моему телу теплые покалывания.
Я заставила себя отвернуться и посмотреть на Рима.
— Мне не интересно.
Он вздохнул и откинулся на спинку стула, и мой взгляд автоматически скользнул по его торсу. Он был не очень большим, но многие девушки проявляли интерес. Что заставляло меня задаться вопросом…
— Ты делаешь это, чтобы получить желаемое? — отметила я, качая головой. — Я должна знать.
Его лицо вытянулось.
— Черт. Нет. Я не делаю. Я просто хочу ощутить жизнь средней школы, Лия.
— Я тебе не верю. Какая девушка привлекла твое внимание? Это Эми Девис? Ты же знаешь, что она мошенница? Заместитель директора поймал ее за выпивкой в мужском туалете. Теперь ее все называют Туалетная Хо.
— Эми? К черту, нет. Я не думаю сейчас о сексе. Иисус, у тебя извращенный ум.
— Сложно оставаться нормальной, когда ты живешь с шлюхой.
Он нахмурился, полностью игнорируя мой комментарий.
— Заткнись на секунду, ладно? Я думаю нам нужно пойти на вечеринку. Это будет полезно для нас обоих. Мы не должны больше быть неудачниками, блуждающими по коридорам, словно мы больны чумой.
Я положила руку на сердце.
— Ты ранишь меня, — ответила я с сарказмом, — Я люблю быть неудачницей, я люблю образ прокаженной. Потому что он держит Тифани и отряд ее сук подальше от меня.
Он усмехнулся.
— Они все равно говорят о нас дерьмо.
— Да, у меня за спиной. Сучки знают, что, если бы они сказали мне в лицо, я бы порвала их.
Я очень быстро поняла, что быть жестокой — это единственный способ избежать унижений. Пока ты боишься хулиганов, они процветают. Ты должен постоять за себя, у тебя хотя бы есть попытка. Никто не сделает это за тебя. Это очень тяжелая работа.
Он сердито смотрел на меня в течение нескольких минут, и я написала еще несколько заметок о Древнем Египте. Мне нужно было сдать это дерьмо о мумиях и пирамидах.
Записывать в тетрадь данные по сосудам для мумификации было совсем не круто.
— Дерьмо, — пробормотал Рим, — Этот придурок направляется к тебе, Лия.
Прежде чем я успела ответить, я услышала знакомый голос.
— Эй, Лия?
Я застыла.
Это был голос, который я не хотела слышать в свой адрес.
— Лия, Лия, — повторил он, хихикая.
Я вздохнула, игнорируя Джеймса. Мы были в одном математическом классе. Когда он склонился надо мной и бросил мне пяти долларовую купюру, я почувствовала его дешевый одеколон. Он наклонился к моему уху и прошептал:
— Грем рассказал кое-что о твоих… внеклассных занятиях.
Чертов Грем. Тот еще гад.
Я слышала смех позади Джеймса, без сомнений, это были его прихвостни.
Я оттолкнула банкноту и продолжила писать. Мой гнев медленно закипал, но я погасила в себе желание воткнуть карандаш ему в глаз.