— Он бросил его на землю, — пробормотала я, чувствуя неловкость момента.
— Это то, из-за чего ты прыгнула на него? — спросил он.
В этот раз я покраснела. Я не знаю, что он видел. На самом деле я была так потрясена своим гневом, что и не думала, что кто-то наблюдал за нами все это время.
— Да, — тихо сказала я.
Он снова улыбнулся.
— Хорошо, я не привык видеть девушек с грязными руками.
Я улыбнулась в ответ. Я могла быть грязной девочкой. Черт, я могла быть самой грязной девочкой в округе, если это значило произвести на него впечатление.
— Ты собираешься рассказать мне, что он сказал тебе? Я хотел бы вернуться туда и добавить этому маленькому ублюдку еще несколько ударов.
Я пожала плечами.
— Ничего, что стоило бы повторять вслух. Тебе не стоит думать об этом. Он получил по заслугам.
Я не собиралась рассказывать ему об оскорблениях Грема в адрес моей тети. Мне не нужна еще одна порция жалости. Я так же не хотела загружать его тем, какой грязной была моя семья. Он может уйти или, еще хуже, тоже назовет меня шлюхой. Оглядываясь назад, я поняла, что это было глупо, ведь я была уверенна, что каждый знал, что моя тетя делала внутри этого трейлера. Но мне было двенадцать. Что имело смысл для меня в этом возрасте? Я не была яркой. У меня были просто мечты о конкретном мальчике, который сделал одинокое воспитание терпимым.
Картер на мгновение поджал губы. Возможно, он хотел что-то сказать. Вместо этого он кивнул:
— Позволь мне отвести тебя домой.
— А как же твоя игра? — спросила я.
Он посмотрел мимо меня. После изучения игры в течение нескольких секунд, он ответил:
— Они справляются и без меня.
Он бросил флакон на землю и жестом пригласил меня идти. Что я могла сделать, кроме как последовать за ним? Я так хотела побыть с ним наедине. Теперь, когда он заметил меня, я не могла все испортить.
Лия, пожалуйста, не испорть все.
***
Он отвел меня домой. Мы ничего не говорили всю дорогу, но бабочки у меня в животе порхали все то время, что я шла рядом с ним. Он шел близко ко мне, ближе, чем идет друг. Я несколько раз открывала рот в течение этой прогулки, но просто не могла произнести ни слова.
Когда мы добрались до трейлеров, я увидела возле нашего чужой автомобиль. Я знала, что это означает, что трейлер занят. Я снова должна была ждать снаружи неизвестно сколько времени. Все же это меня не беспокоило. Эта часть моей жизни была нормальной для меня. Я действительно не знала ничего лучше.
Повернувшись к Картеру, я робко сказала ему:
— Спасибо, что проводил меня.
Я с трудом могла смотреть ему в глаза больше нескольких секунд. Постоянная жара на моих щеках не хотела уходить. Я была полностью захвачена им.
— Нет проблем, — сказал он мне задумчиво, в то время как его взгляд плясал по моему лицу.
Это был очень неловкий момент. Он собирался дать мне «увидимся позже, но в действительности я имею в виду никогда» сигнал, или это возможность для меня завязать разговор, чтобы удержать его здесь? Я не знала. Христос, я была неопытна. Я была в значительной степени одиночка с нулевыми социальными навыками. Быть в школе в наше время было трудно. Все знали о моей тете. Слухи распространялись так быстро, словно лесной пожар, и я часто исключалась из деятельности во время перерыва. Я провела больше времени игнорируя злые оскорбления людей и учась держать свое лицо бесстрастным, чем общаясь с кем-либо. Именно поэтому мой прыжок на Грема был неизбежен. У меня не было никого, кто мог бы заступиться за меня в плохой ситуации.
У меня не было друзей, кроме Рима, мальчика интроверта, который в один прекрасный день вырастет и станет совершенно другим. Рим не проявлял активности так же, как и я, не достаточно популярен, чтобы зависать с толпой Картера. Мы поладили с ним в художественном классе, где он был моим партнером по проекту.
У него были исключительные руки. Он хорошо обращался с инструментами. На протяжении начальной школы он был барабанщиком в школьном ансамбле, и он мог сделать что угодно. Просто дайте ему карандаш — это не обязательно должен быть хороший карандаш — и смотрите, как взрывается фейерверк.
Мы искали друг друга в перерывах на обед. Мы вроде просто естественно подошли друг другу: две нежелательные души в море поверхностных придурков. Я не возражала против этого. Рим был очень мягким. Его темные волосы и зеленые глаза однажды погубят девушек, но до тех пор… мы не были одиночками вместе.
Так что на данный момент это был весь мой опыт. Не подпускать хулиганов, будучи маленькой пассивной занудой, и дружить с ребенком, который был таким же социально отверженным, как и я.