Российскую Федерацию представляли ажно три человека во главе с министром иностранных дел, а китайцев опять никто в расчёт не принял, хотя именно китайцы должны были составлять большую часть утилизируемой биомассы.
Загрузившись на транспортные вертолёты, дипломатическая миссия вылетела в далекое Подсосонье.
На переговоры возлагалось множество надежд, и лишь один из политических обозревателей высказал сомнения в разумности происходящего, утверждая, что слово «Подсосонье» звучит неблагозвучно, словосочетание «Подсосоньевская конвенция» язык не вдруг повернётся произнесть, а значит, и результаты будут столь же неудобосказуемые. Например, Первая мировая война закончилась мирным договором, подписанным в местечке Спа. Как его назвать — «Спайский мир»? — да ни в жисть! Потому и мир оказался непрочным, и в скором времени стряслась Вторая мировая. Вот то же случится и теперь. Впрочем, пессимиста никто не слушал, люди понимали, что лучше худой мир, чем добрая утилизация.
Инозвёздное представительство явилось неожиданно, свалившись с небес в самом прямом смысле этого слова. Вроде как только что не было ничего, а глядь — уже возвышается на окраине села причудливое сооружение, нехорошо напоминающее пункт утилизации, и хотя никто из него не выходит, но ясно видно, что делегацию землян ждут.
Дипломатическая элита поспешно слеталась в Пулково, где прогревали моторы тяжелогрузные вертолёты ВВГ «Чёрная акула», а над Марьиным ручьём уже гудели винты, и вниз сыпались десантники, спецназовцы и прочие обряженные в камуфло специалисты. Много их было, в каждый вертолёт помещалась по меньшей мере рота автоматчиков с двойным боекомплектом, а в небе черно было от «Чёрных акул».
Но хотя силовые министерства сработали небывало оперативно, всё же первыми возле логова вторженцев оказались не они, а не слишком трезвый местный житель Казин Олег Петрович, мелиоратор, работающий крановщиком в Передвижной механизированной колонне номер девять. Не было у Казина, кроме тихоходного болотника, никакой другой техники, однако бравый, механизатор обогнал винтокрылые машины, поскольку идти до места ему было минуты две. Ещё немного, и внеземляне начали бы переговоры не с избранными представителями рода человечьего, а с похмельным мужиком. Однако вовремя поспевший к месту событий старший лейтенант ОМОНа Злыбин И. И. не допустил межпланетного скандала.
Глава 9
МЕНТАЛЬНЫЙ МЕНТ
С утра Казин как мог причепурился, даже побриться хотел, но не нашел в разоренном доме бритвенных принадлежностей — не иначе разъярённая Ганна зафигачила их в отхожее место. И всё же Казин простирнул с мылом измятую, опухшую с перепоя физиономию, рукавом спецовки почистил брюки и саму спецовку тоже, а непромокаемые сапоги сполоснул в луже.
Не хотелось отправляться на переговоры в рабочем, но ничего другого сбежавшая супружница Олегу не оставила. В чем из дому вышел, в том теперь и живи. Казин пригладил ладонью непокорное волосьё и пошел к переговорному пункту, что образовался на горушке у самой деревни.
«Учёные… — неприязненно думал Казин, на ходу разглядывая творение рук нечеловеческих. — Местечко посуше выбрали, забухнуть боятся… Правильно боятся, я уж постараюсь, чтобы забухли как следует. Я теперь тоже учёный, сто раз подумаю, кого стоит выволакивать из грязи, а кого лучше там утопить на фиг».
Под эти мысли Казин докандыбал к стенам арбитражной миссии, взбил кудри на затылке, соображая, где тут может быть вход, потом, решив, что так или иначе, но его ожидают, прокашлялся и произнес в пустоту:
— А вот и я. Принимайте гостя, паразиты.
Затем сзади обрушился болезненный удар. Били хлёстко, профессионально: по почкам, и без того измученным несвежей водкой.
В первую секунду Казин решил, что синовы посланцы обиделись на паразитов.
Может, у них это самое страшное оскорбление, за которое сначала убивают, а потом уже переспрашивают. Вроде как Лёху козлом обозвать… Но когда его припечатало второй плюхой, а затем крутануло на полоборота, Казин увидел, что лупцует его коренастый парень в защитной форме. Нонешних знаков различия Казин разбирать не умел, да и не до того было — слишком уж резко действовал коренастый, но и так всякому понятно — столь бесцеремонно может творить расправу только мент.