Мои собственные ощущения подсказывали мне, что должно быть женщины тоже обладают способностью возбуждать мужчину, поэтому я поспешила добавить к своим прелестям весь арсенал средств, изобретенных женщинами для того, чтобы понравиться: легкие таинственные улыбки, взгляды любопытные, скромные, влюбленные, безразличные, оценивающие, беспорядок в шейной косынке, чуть приоткрывающий грудь, стремительная ловкость движений, поклоны, изгибы тела. Я до совершенства отточила в себе искусство кокетства. Я бесконечно упражнялась в этих уловках, но все было зря, ведь в монастыре не было мужчин, для того чтобы оценить мои умения. Мое сердце томилось от того, что мне не на ком было испытать их, узнать, какое действие они могут возыметь.
Будучи отрезанной от всего мира, я жила лишь надеждой, что судьба пошлет мне то, чего я долго ждала и о чем безуспешно молилась. Я подружилась со всеми пансионерками, которых навешали братья Я заранее узнавала, когда должен прийти посетитель, и никогда не упускала случая неожиданно появиться в приемной. И когда меня звали, я с охотой подбегала, и должна сказать, что все посетители всегда оставались довольны увиденным.
И вот однажды я увидела в приемной красивого черноглазого юношу, который с охотой отвечал на мои взгляды. Это вызывало во мне странное ощущение — щекотливое, пикантное, абсолютно не похожее на обычное удовольствие, которое я получала в присутствии других мужчин. И я невольно обратила на него внимание. Хотя поначалу мои взгляды и не производили на него впечатления, вскоре моя настойчивость вызвала в нем ответные чувства, и он больше не отводил свой взор от меня. В нем не было ни тени робости, даже наоборот, он казался дерзким и в то же время очаровательным, что, должно быть, покоряло всех понравившихся ему женщин. Он улучил момент, когда его сестра отвернулась, и сделал мне знак. Сначала я не поняла, что он хочет, но на всякий случай улыбнулась ему, и тогда он осмелел и стал мне делать уже такие знаки, значение которых было невозможно не понять. Он сунул руку себе между ног, кровь бросилась мне в лицо, но я невольно следила за ним краем глаза. А потом он вытащил руку и сделал жест, по которому несложно было догадаться, что он хотел сказать: то, за что я только что держался, вот такой длины. Я затрепетала. Приличия требовали, чтобы я тут же удалилась, но о каких приличиях может идти речь, когда в дело вступил зов сердца. Страсть заставила меня остаться, я потупила взор, изображая стыдливость, но вскоре взглянула на Верлана, так его звали, стараясь, чтобы мой взгляд был гневным, но от удовольствия он получался томным. Юноша это заметил, как и то, что я за ним наблюдаю и что вовсе не осуждаю его за пикантные проделки. Он воспользовался моей слабостью и чтобы развеять все сомнения в его возбуждении, сложил большой и указательный пальцы левой руки и принялся всовывать и высовывать из этого подобия щелки средний палец правой руки, испуская страстные вздохи. Таким хулиганским образом, он намекал на сладостные обстоятельства, и у меня не было сил гневаться на него, хотя и следовало бы за подобное неуважение к девице. Ах, Сюзон! Сколько радости он мне доставил! И насколько больше мне хотелось бы получить от него, останься мы наедине! Но даже случись это нашему счастью препятствовала бы решетка.
В этот момент мою подругу позвали: она сказала нам, что пойдет посмотрит, чего от нее хотят, и сразу же вернется. Ее брат воспользовался удобным моментом, чтобы выразиться яснее. Он не стал тратить время на долгие разговоры, но зато его слова были более чем красноречивы. И хотя он не был вежлив в понимании общественности, его пылкие комплименты я впоследствии вспоминала с наслаждением. Наверное, я отличаюсь от других женщин, но меня гораздо больше воспламеняют неосторожные слова, в которых слышится голос самой матери-природы, чем всякие пошлые любезности, ничего не дающие ни уму, ни сердцу. Но вернемся к комплименту Верлана, вот что он сказал мне:
— Не будем терять время, вы прекрасны, должно быть нас свела судьба. Я умираю от желания вставить вам, скажите, как можно проникнуть в ваш монастырь.
Меня настолько поразили его слова и манера выражаться, что застыла от удивления, и прежде чем я пришла в себя, он успел просунуть руку сквозь решетку, пощупать мои сисечки и изречь еще несколько нежностей в том же духе. Но даже очнувшись, я поняла, что не в силах остановить его в проявлении чувств. В этот момент нас и застала его сестра. Она рассердилась, отругала и меня и брата, и больше я его не видела.