О Небо! Могли ли мы подумать, что столь сладостные мгновения обернутся для нас столь ужасным несчастьем? Нас выдала моя кровать, эта злополучная кровать, свидетельница моих чувств и моего счастья. От моих яростных толчков ремни, на которых она держалась, оборвались, и мы упали с ужасным шумом. Это падение помогло мне проникнуть в пещерку Сюзон до конца, хотя нам обоим это стоило огромной боли. Сюзон из последних сил сдерживала крики, испуганная падением, она старалась вырваться из моих объятий. Обезумев от страсти и отчаяния, я лишь сжал ее еще сильнее. Я дорого поплатился за свою настойчивость.
Привлеченная грохотом в мою комнату вбежала Туанетта и увидела нас. Какое зрелище для матери! От удивления она застыла на месте, не в силах сделать ни шагу, словно ее что-то удерживало. Она только смотрела на наг взглядом, горящим скорее от похоти, нежели от ярости, и открывала рот, чтобы что-то сказать, но слова застревали у нее в горле.
Сюзон лежала неподвижно, смежив томные очи. У меня не было ни сил, ни смелости ретироваться. Я лишь смотрел то на Туанетту, то на Сюзон — на одну с яростью, на другую с болью. Видя, что Туанетта все еще не может пошевелиться, я словно в безумии решил, что могу продолжать и вновь принялся двигаться! Тогда очнулась и Сюзон, она широко открыла глаза, испустила глубокий вздох, обняла меня и задвигала задом. Я видел, что Сюзон вкушала высочайшее блаженство, она кончала, и ее экстаз передался мне, я вот-вот должен был присоединиться к ней! И тут Туанетта бросилась на меня, и в тот самый момент, когда я уже чувствовал приближение экстаза, она вырвала из объятий моей дорогой Сюзон. О святые небеса! Казалось бы, я с легкостью мог бы освободиться от ее хватки, но, очевидно, меня охватило столь глубокое разочарование, что я неподвижно замер в руках ревнивой мачехи.
Сразу за этим в комнату ворвался отец Поликарп, не менее Туанетты желавший узнать, что же стало причиной переполоха, и не меньше своей партнерши поразился зрелищу, представшему перед его взором. Обнаженная Сюзон лежала на спине, одной рукой прикрыв глаза, а другой — место преступления, словно она надеялась подобной позой спрятать свои прелести от глаз похотливого монаха. Именно на нее он и уставился; я тоже не отводил взгляда от средоточия моих наслаждений, а Туанетта смотрела на меня. Удивление, ярость, испуг — ничто не ослабило моего желания, и мой хуй по-прежнему горло вздымался и был твердым, как железо. Туанетта заметила его, и вид моих гениталий сразу вернул мне ее расположение. Я почувствовал, как она тихо подталкивает меня к выходу из комнаты, и задрожал, даже не представляя, что сейчас будет. Как был, голым, я последовал за ней, и все это при том, что никто еще не произнес ни одного слова.
Туанетта привела меня в свою комнату и заперла дверь на задвижку. Меня охватил такой страх, что мне захотелось удрать. Я судорожно искал слова оправдания, чтобы избежать наказания, но так ничего и не придумав, попросту залез под кровать. Туанетта догадалась о причине моего страха и попыталась меня успокоить:
— Нет, мой Сатюрнен, нет, дружочек, я не сделаю тебе больно.
Я ей, конечно же, не поверил и вылезать даже не подумал. Тогда она сама наклонилась, чтобы вытащить меня оттуда, я увидел, как она тянет руки, чтобы схватить меня. Я попытался забиться подальше, но она все равно достала меня. И как вы думаете, за что она схватилась? За хуй. Сопротивляться было бесполезно, я вылез, и она притянула меня к себе, поскольку продолжала держать за причинное место.
Я было смутился от того, что предстал перед Туанеттой, так сказать, в первозданном виде, однако мгновение спустя я вдруг понял, что она тоже голая, хотя еще вот только что была одета, если и не благопристойно, то, по крайней мере, все нужные места были прикрыты. Она все еще держала меня за хуй, и в ее руке он обрел свою прежнюю силу и твердость, которую утратил было от страха. Как описать мой трепет при виде обнаженной Туанетты? Я уже не думал о Сюзон, теперь меня занимал лишь один предмет. Не знаю, как я собирался выбраться из этой переделки, но меня всегда возбуждала возможность поживиться за чужой счет. Мои опасения уступили место страсти и я с жадностью уставился на пизду Туанетты. И что же сделала эта бесстыдница? Она потянула меня на свою кровать, и уже через миг я лежал на ней.