Она удивленно подняла брови:
— Ты о чем? Какая Крэги?
— Ковер в Холле. От «Крэги Стокуэлл». Из Лондона. Сильно подпорчен. Слив в раковине заткнули тряпкой. Должно быть, в пятницу вечером. Так что вода лилась все выходные.
— И никто не знал?
— Мы уехали в Манчестер.
— Неужели туда никто не заглядывает, когда нет рабочих? Чтобы проверить, все ли в порядке?
— Ты имеешь в виду миссис Спенс? — Он покачал головой. — Она обычно проверяет только целость дверей и окон.
— Разве она не…
— Она экономка, а не охранник. К тому же, мне кажется, ей страшновато жить там одной. Без мужчины, я имею в виду. Место глухое.
Поли, однако, знала, что однажды миссис Спенс прогнала непрошеных гостей. Полли сама слышала звук выстрела. Потом послышался топот бегущих ног. Слух об этом разлетелся по деревне. Люди с тех пор старались не связываться с Джульет Спенс.
Полли зябко поежилась. Ветер усиливался. Он дул короткими, ледяными порывами сквозь голую изгородь из боярышника, тянувшуюся вдоль дороги. К утру мороз усилится.
— Ты совсем замерзла, — сказал Брендан.
— Неет.
— Ты дрожишь, Полли. — Он обнял ее за плечи и прижал к себе. — Так лучше, согласись? — Она не ответила. — Мы с тобой шагаем в ногу. Заметила? Обними меня за пояс, так будет удобней идти.
— Брендан.
— На этой неделе ты ни разу не заходила в паб. Почему?
Она не ответила. Только пошевелила плечами.
— Полли, ты поднималась на Коутс-Фелл?
Краска отхлынула от ее щек. Щупальца холода поползли вниз по шее. Ага, подумала она, вот в чем дело. Значит, он видел ее там прошлой осенью. Слышал ее молитвы. Он знает самое страшное.
Однако он продолжал веселым тоном:
— Мне все больше и больше нравится гулять по холмам, знаешь, я уже трижды доходил до водохранилища. Потом прошел по Боулендскому Трогу и побывал возле Клафтона, на Бикон-Фелле. Какой там потрясающий воздух. Необычайно свежий. Ты замечала? Когда стоишь на вершине? Впрочем, у тебя нет времени для прогулок.
Ну вот, сейчас назовет цену, которую она должна заплатить, чтобы он держал язык за зубами.
— Ты занята мужчинами. Намек был загадочным.
Он искоса посмотрел на нее:
— У тебя наверняка есть мужчины. Много, я полагаю. Вот почему ты не приходишь в паб. Верно? И один из них тебе особенно нравится — не сомневаюсь.
Он не сомневается, что один ей особенно нравится, Полли слабо хмыкнула.
— Ведь есть же кто-то, а? У такой женщины, как ты… Ни один парень от тебя не откажется. Дай мне хотя бы надежду. Я буду ждать. Ты потрясающая, великолепная.
Он выключил фонарик и, сунув его в карман, схватил Полли за запястье.
— Ты такая красивая, Полли. От тебя так сладко пахнет. Ты такая приятная на ощупь. Только слепой этого не заметит или ненормальный.
Вдруг он замедлил шаг и остановился. Они дошли до развилки, где стоял ее дом. И тут повернул ее к себе.
— Полли, — жарким шепотом произнес он и погладил ее щеку. — Ты мне очень нравишься. Да ты и сама это знаешь. Прошу тебя, позволь мне…
Фары автомобиля поймали их своими лучами, будто кроликов. Машина ехала не по шоссе из Кли-теро, а прыгала по выбоинам на узкой разбитой дороге, которая вела в Коутс-Холл. Они замерли. Намерения Брендана не вызывали сомнений.
— Брендан! — воскликнула Полли.
Он опустил руки и отошел на полшага. Но было слишком поздно. Автомобиль приблизился к ним и замедлил скорость. Это был старенький «лендро-вер» зеленого цвета, весь забрызганный грязью. Чистыми оставались лишь ветровое стекло и окна.
При виде его Полли отвернулась, ей не хотелось давать пищу для сплетен, а главное — не хотелось смотреть на человека за рулем и сидящую в машине женщину с седеющими волосами и угловатым лицом. Полли видела, даже не глядя, как ее пальцы ласкают шею водителя. Его непослушные, имбирные волосы.
Колин Шеферд и миссис Спенс проводили вместе еще один вечер. Боги напоминали Полли Яркин о ее грехах.
Проклятый воздух, проклятый ветер, думала Полли. Как все несправедливо! Что бы она ни делала, все не так. Она с досадой захлопнула дверь и даже стукнула по ней кулаком.
— Полли? Это ты, моя куколка?
Тяжелые шаги матери застучали по полу гостиной. Слышалось ее свистящее дыхание и позвякивание побрякушек — цепочек, бус, золотых дублонов.
— Я, Рита, — буркнула Полли. — Кто же еще?
— Не знаю, доча. Может, какой-нибудь красавчик с тортом? Всегда нужно держать свое сознание открытым для неожиданностей. Красиво сказала, а? — Рита засмеялась, и снова раздалось ее свистящее дыхание. Ее запах плыл впереди нее, словно душистый гонец. «Джорджо». Она поливала себя горстями. Мать подошла к двери гостиной и заполнила собой весь дверной проем — разбухшая, бесформенная масса от шеи до колен. Она наклонилась к косяку, стараясь отдышаться. Свет коридора сверкал в украшениях на ее массивной груди, отбрасывал гротескную тень Риты на стену, превращая в бороду один из ее подбородков.