Картина
Пишу. Наконец-то пишу.
Картину.
Удобное кресло, мягкий свет, полумрак, не отвлекающий взгляда. Я пишу картину. Этот гениальный замысел уже давно бродит у меня в голове, и вот время пришло.
Беру палитру. Самую простую, купленную в магазине за 14 рублей. Слишком дешево? Да нет, думаю, сойдет. Палитра новенькая, еще ни разу не использованная, и краски ложатся на нее яркими пятнами, такими округлыми луковичками, словно купола православных церквей, и я недолго любуюсь этой совершенной картиной.
Ах да, я же пишу картину. Просто я прежде этого никогда не делала, поэтому немного отвлекаюсь. Это будет … очень красивая картина. Пожалуй, это самое подходящее определение. Больше пока ничего сказать не могу.
Я беру немного серого. Самого обычного Серого, цвета пыли, сухой, выгоревшей земли, и кладу этот цвет внизу, скорее справа. Это основа моей жизни, обычная рутина, скука, «бренность жизни». Да, без него никак, он повсюду, он есть везде: его задувает ветер в мои окна, он под кроватью, на столе, в моей голове, и там этот цвет все сгущается и сгущается, подчиняя себе все.
Это Серый такой равнодушный, такой спокойный и бестелесный, что я порой почти не замечаю его; поэтому серого положу побольше, иногда мне кажется, что эта картина полностью серая, лишь интенсивность этого цвета может варьироваться. В зависимости от моего настроения.
Что рядом? Что всегда рядом с Серостью и, тем не менее, не сливается с ней?
Синий, глубокий, спокойный синий, такой яркий и всеобъемлющий, что он поглощает все вокруг себя, заставляет все другие краски молчать, но не померкнуть. Этот синий охлаждает морским бризом, таким прохладно-вечерним, легким, свежим. Я люблю этот цвет за его уверенность. Пусть он будет ярким, но не кричащим, а таким молчаливым, молчаливым и уверенным.
После. После этой синевы, надежной, немного САМО уверенной синевы будет … оранжевый, апельсиновый, такой глянцевый, лакированный. Это внешний блеск, лоск, это то, чего мне порой не хватает, поэтому его мало, и он так разбросан, рассредоточен в других красках, что его кричащий, на грани китча сок уходит, скрадывается другими красками-соседями. Он становится очень теплым, матовым, словно медовым…
Возле этого оранжевого-медового то, что лучше всего подходит к нему. То, что понимает эту скромность и приглушенность.
Рядом будет желтый. Я очень люблю этот цвет. Он такой теплый, он словно обнимает тебя, окутывает этой цыплячьей мягкостью и ласковостью, согревает солнцем, таящимся в нем. Я накладываю мой насыщенный, янтарно-желтый щедрыми мазками. Кажется, он скрадывает окружающую серость и скуку.
Мой желтый как мои друзья – он, так же, как и они, освещает мой путь.
Рядом с друзьями полагается быть дому.
Да, согласна. Рядом мой дом.
И я рисую его разными красками, как и полагается, рисовать дом. Крышу – темным, дом – светлее, ярким пятном – окно. Дом всегда бывает разным. Он вызывает иногда противоречивые чувства; я положу сюда разные мазки – рутинно-серый, солнечно-желтый, уверенный синий и счастливый золотой.
Но фоном для моего дома все же будет коричневый.
Коричневый, от кофе с молоком до шоколада – цвет, который всегда сопровождает труд, важную, кропотливую работу. Когда работа нравится и ладится, это тот самый кофе и шоколад, когда она напрягает, тревожит, краска сгущается до смоляного.
Дом и семья – это, прежде всего работа, упорная, тяжелая, внутренняя работа.
Я положу побольше кофейного. Не знаю, как получить цвет темнее.
Чего не хватает на моей картине?
Розового. Нежно-красного и розового. Этот цвет я бережно растушую по всей картине, он украсит ее теплым светом и расцветит мой дом. Мне не хватит краски, придется выдавить на палитру еще, но холст не будет перегружен этим прекрасным цветом.
Так нежно и истово я люблю своих детей.
Чего же еще нет на моей картине?
Счастья. Радостных ярких моментов жизни, о которых помнишь и долго хранишь в себе. Лучистого, подчас незаметного постороннему – счастья. Радужными бликами я разбросаю его всей картине, но столь искусно, что заметят его лишь немногие, кто способен почувствовать и пережить мое счастье, кто сумеет разглядеть его среди многоголосья прочих цветов. Надеюсь, ты увидишь его.
Ты. Каким будешь ты на моей картине?