Лиза взяла телефон и открыла сообщения.
Когда выйдешь на работу?
Девушка задумалась, машинально посмотрела на столик у двери, потом что-то посчитала в уме.
— Вы меня слушаете? — поинтересовался журналист.
— Да, — ни на секунду не задумавшись, ответила Лиза.
Собеседник продолжал что-то рассказывать, но она, погруженная в свои мысли, слышала только интонации. Голос стал неспешным чарующим саундтреком. Лиза написала эсэмэску:
Через неделю.
Положила телефон и осмотрелась. Подошла к окну, нажала на кнопку. Огромные шторы бесшумно разъехались, открыв огромное панорамное окно.
— А почему у вас не было никакого особенного выражения на лице? — каким-то другим, изменившимся тоном спросил журналист. — То есть я понимаю, почему с точки зрения системы символов картины, но… Вот просто по-человечески. Неужели не ожидали какого-нибудь подвоха?
— Нет. — Лиза села на диван, не отрывая взгляда от ночного города. — Все остальные, кажется, хотя бы предполагали, кем может быть этот ваш Сархан, я нет.
— Почему ваш?
— Что? — не поняла вопроса Лиза.
— Почему вы сказали «ваш Сархан»? Это не меня пригласили на прием.
— Ну, вы к нему явно ближе, чем я. Я о нем вообще только сегодня узнала. Ну то есть я раньше что-то слышала, но я далека от живописи.
— Ясно, — вздохнул журналист. — Итак, вернемся к лицам и позам?
— Хорошо.
3
Лизе снилось, будто кто-то сверлит деревянную гладильную доску, обтянутую толстой тканью. А сама она прижимается к ней ухом.
Через несколько секунд оказалось, что это не совсем сон. Телефон вибрировал под подушкой, соприкасаясь с изголовьем кровати. Не открывая глаз, Лиза нащупала трубку и сбросила звонок.
Снова провалилась в тот же самый сон. Но на этот раз она почувствовала, что прижимается ухом к гладильной доске не по своей воле. Чья-то волосатая рука держит ее за шею и не дает убрать голову. И снова дрель.
Лиза все-таки взяла телефон.
— Добрый день, мисс Ру! — она узнала голос журналиста.
— Боже!
Лиза уловила забавную мысль где-то на периферии сознания: а кого я хотела бы услышать в такое время? Кто бы меня не раздражал?
— Вы читали новости?
— Нет. Пока.
Лиза сама не понимала, зачем добавила слово «пока». Она вообще не читала новостей.
— Де Йонг подала в суд на Хёста! И это главная новость на сегодня. Бабка требует какую-то безумную сумму в качестве компенсации! Это привело к тому, что статья о…
— Да пусть хоть сожрут друг друга! Что вам надо от меня в такую рань?
— Простите. — Журналист явно не ожидал такого ответа. — Э-э… Вообще-то уже час дня и…
Лиза почувствовала тошноту и буквально всем телом ощутила сердцебиение. Удары сердца так сильно гнали кровь, что та прямо-таки билась в руках и ногах.
— Кто такая де Йонг? — спросила она, просто чтобы что-то спросить.
— Абигейл, пожилая женщина, которая была на приеме. Помните? Второе кресло слева.
— Да. Но мне об этом зачем знать?
— Я как раз хотел к этому перейти. Если вчера вся эта история с Сарханом была очень значимой, но в некотором смысле локальной, то теперь она выросла в новость номер один. Вы даже не представляете, сколько людей кинулось искать информацию о его картине! Трафик у нас буквально…
— Я рада за вас.
Лиза наконец открыла глаза и перевернулась на спину. От этого тошнота только усилилась.
— Подождите! — журналисту, видимо, показалось, что она вот-вот бросит трубку. — У меня есть к вам предложение.
— Какое? — вздохнула Лиза.
— Помогите мне найти Сархана! — выпалил собеседник так, будто у него был только один шанс это сказать, и тут же добавил: — Я хорошо заплачу!
— Я, по-вашему, кто? — холодно спросила Лиза.
— Что, простите? — такого тона журналист явно не ожидал.
— Найдите себе другую… — Лиза на секунду запнулась, — девочку на побегушках.
— Я… Простите, мисс Ру, я не имел в виду ничего такого! Мне очень жаль, что…
— Тогда делайте свою работу! А мне оставьте мою. Сами ищите своего Сархана!
— Я не могу. Сам.
И этот тон вдруг срезал злость Лизы подчистую. По позвоночнику девушки пробежал холодный разряд. Она не понимала, что произошло, но чувствовала себя виноватой.
— Нет, могу, конечно, но это будет очень неэффективно.
Теперь его тон стал насмешливым. Лизе показалось, что журналист буквально за секунду провалился в яму и сам же из нее выбрался. А теперь оглядывался и усмехался тому, что случилось с ним в яме.