– Вот молодец.
– Отлично, Дэви, – сказала леди Фарли-Страуд, внимательно слушавшая режиссера. – Я всегда знала, что мы можем на тебя рассчитывать.
– Он очень надежный юноша, – заметила леди Хардкасл, подходя к ним, и обратилась напрямую к Дэви: – Ваша помощь пришлась как нельзя кстати. Спасибо.
– К вашим услугам, миледи, – ответил довольный юноша.
– Ну что, все готово, мистер Читэм? – спросила миледи.
– Абсолютно, – ответил полковник. – Насколько это возможно.
– Вы о чем?
– Например, о банде снаружи. – Читэм нервно посмотрел на входную дверь.
– Не стоит о них беспокоиться. Им скоро надоест стоять на холоде, когда никто не обращает на них внимания. Все пройдет просто великолепно. А как вы, Герти? Мы можем вам чем-то помочь?
– Нет, дорогая, – ответила леди Фарли-Страуд. – Все под контролем. И этот пожар на кухне… нет худа без добра. Слуги неожиданно освободились. Я поручила Доре заняться напитками.
Весть о том, что Дора так и не получила выходного, наполнила меня чувством какого-то детского восторга. К нему примешалось легкое ощущение вины, которое тем не менее не смогло испортить мне удовольствие.
Глубоко погруженные в беседу леди Хардкасл и Фарли-Страуд направились на кухню, расположенную сбоку от зала. Дэви не мог оторваться от своего проектора. Дейзи тоже наслаждалась моментом, руководя двумя мускулистыми юношами.
А я осталась совсем без дела, что случалось чрезвычайно редко.
Пришлось заняться изучением информации для прихожан на доске объявлений. Им напоминали, что уходя из зала, они должны оставить его в том же состоянии, в каком сами хотели бы найти его. Мистер Истон всерьез намеревался открыть шахматный клуб и просил всех заинтересованных связываться с ним дома. Миссис Батлер потеряла шестипенсовик на последних занятиях по вышивке и просила нашедшего немедленно вернуть его, так как ей необходимо купить лекарство для любимого кота Альфонса.
Время тянулось невыносимо медленно.
Наконец свет в зале затемнили. На кафедре перед мистером Читэмом загорелась масляная лампа. Собравшиеся поселяне постепенно замолкли.
– Добрый вечер, леди и джентльмены, – слова мистера Читэма вновь звучали чисто. – Добро пожаловать на представление «Живых картин Нолана Читэма». Рад, что многие из вас смогли присоединиться к нам сегодня, в этот волнующий вечер, во время которого мы представим – впервые в Глостере – нашу захватывающую новую фильму «Ведьмина погибель».
Он погасил лампу на кафедре, и зал погрузился в то, что показалось всем абсолютным мраком. Два или три наиболее чувствительных зрителя громко вздохнули.
Эта наступившая темнота была, очевидно, сигналом для Дэви включить лампу в проекторе и начать крутить ручку.
На экране появилось название – оно было написано белыми буквами на фоне черного задника – «Ведьмина погибель». Из того угла, где стояло пианино, за которое насильно усадили леди Хардкасл для обеспечения звукового сопровождения, раздался грохочущий аккорд.
Голос мистера Читэма перекрыл звуки пианино.
– Ведьма – это подлое существо, – произнес он, – которое прибегает к силам черной магии для достижения своих собственных порочных целей…
Казалось, он собирается пересказать нам всю историю. Я видела – или, точнее, слышала, – что подобное делалось на первых демонстрациях живых картин несколько лет назад, но была уверена, что эта практика не прижилась. Однако мистер Читэм был слишком актером в душе, чтобы позволить какой-то там моде помешать ему принять участие в представлении.
На экране появилось изображение Зельды Драйтон, которую практически невозможно было узнать в гриме, стоявшей над бурлящим котлом в своем ведьмином убежище. В котел она бросила несколько щепоток различных трав, которые угрожающе задымились. Все это время мистер Читэм продолжал комментировать происходящее, рассказывая зрителям о ведьме и о том, как она отчаянно завидует молодой деревенской красавице Фиби.
Изображение сменилось, и теперь перед нами предстала юная девушка в одеждах семнадцатого века, наливающая эль в кружку молодого симпатичного мужчины в таверне. Девушку играла Юфимия Селвуд, которую загримировали так, чтобы она выглядела не менее невинной и привлекательной, чем Зельда выглядела грешной и изможденной. Молодой человек был симпатичен, хотя и немного глуповат на вид, а по любовным взглядам, которые бросала на него Фиби, было понятно, что он – воплощение мечты любой простой служанки из таверны. Тот смотрел на Фиби не менее восхищенными глазами, а мистер Читэм меж тем поведал нам, что ведьма, естественно, тоже влюблена в этого глупого человека, которого, как оказалось, зовут Джордж.