Козюренко вынул из планшета бумажку, заглянул в нее.
- Вы владелец автомобиля "Москвич"? - спросил официальным тоном и назвал номер машины.
Его милость сложил на груди пухлые руки, пошевелил пальцами.
- Да, это моя машина, - ответил он с достоинством.
- Двухцветная, сине-белая? - уточнил Козюренко.
- Да, будьте любезны, сине-белая, - подтвердил каноник.
- Мы расследуем автомобильную аварию, - посмотрел на него Козюренко, - и проверяем все двухцветные сине-белые "Москвичи".
Отец Юлиан сокрушенно покачал головой, как бы сочувствуя работникам инспекции, которым приходится возиться с таким нудным делом.
- Но я же не попадал ни в какую аварию, - развел он руками.
Козюренко не обратил внимания на это возражение. Спросил:
- Вы выезжали из гаража восемнадцатого мая?
Отец Юлиан опустил глаза. Снова сложил руки на груди, пошевелил пальцами. Наконец отвел взгляд от пола, словно прочитал там ответ. Спокойно объяснил:
- Восемнадцатого мая я не мог выезжать, ибо заболел и пролежал целых три дня.
- И у вас есть документ, который засвидетельствовал бы это? поинтересовался Козюренко.
Каноник поднял глаза к потолку и ответил:
- Разве гражданин инспектор не знает, что мы не берем в поликлинике бюллетеней?
- Но вас же навещал какой-нибудь врач?
- Обыкновенная простуда, - пожал плечами отец Юлиан. - Зачем же беспокоить врача? Я лежал у сестры. Настя как раз уехала домой. Живет она за городом, в Подгайцах, - счел нужным объяснить. - Так что мне и пришлось полежать у сестры.
- И она может это подтвердить?
- Разумеется.
- Ее адрес?
- Вот, будьте любезны, - сладко улыбнулся каноник, - тут рядом. Через два дома над оврагом.
- Может быть, вы проводите нас?
- Ну, конечно. Прошу только немного подождать, пока оденусь.
Через несколько минут они вместе с каноником поднялись на третий этаж старого дома в конце Парковой улицы, упирающейся в Кайзервальд полупарк-полулес на холмах под Львовом. Сестра отца Юлиана была совсем не похожа на каноника. Сухая, сморщенная женщина лет шестидесяти, с недобрым, пронизывающим взглядом. Она примостилась на диване рядом со старушкой, значительно старше ее.
Козюренко сел на предложенный стул, откашлялся и начал грубовато:
- Находился ли в вашей квартире с восемнадцатого по двадцатое мая ваш брат Боринский Юлиан Евгенович?
Женщина с удивлением посмотрела на каноника. Козюренко уставился на него - не подаст ли какой-нибудь знак?
Но священник даже не смотрел на сестру.
- Да, - ответила та, - Юлиан хворал и три дня пролежал у нас. Вот в этой комнате, - показала она на дверь справа.
- Значит, вы утверждаете, что гражданин Боринский с восемнадцатого по двадцатое мая неотлучно находился в вашей квартире? - переспросил Козюренко.
- Да.
- Кто еще может подтвердить это?
- Я, - кивнула старушка и чуть приподнялась с дивана. - Хворали они и из комнаты не выходили.
- Кто вы такая? - приготовился записывать Козюренко.
- Пелагея Степановна Бондарчук, - охотно пояснила старушка. - Живу я здесь вместе с Катериной Евгеновной.
- Из села она, - вмешалась сестра каноника, - и прописана у меня.
Козюренко, предупредив женщин, что они будут нести ответственность за ложные показания, дал им расписаться под протоколом. Подумал: любопытное алиби. Но надо хотя бы ради формальности осмотреть автомобиль.
Спросил у каноника:
- Где ваш гараж?
- Тут, рядом, прошу, машина на месте.
- Пойдемте!
Неподалеку за домом тесно прижались друг к другу с полдесятка каменных гаражей. Автомобиль каноника стоял чистенький, поблескивая никелированными деталями.
Козюренко обошел вокруг "Москвича", зачем-то заглянул под кузов. Открыл дверцы, залез на переднее сиденье. Нажал на тормоз: берет хорошо. Внимательно осмотрел салон - чисто; видно, кто-то пылесосит попу машину. Заглянул под сиденье - какая-то скомканная бумажка застряла между полозьями, - посмотрел и положил в карман.
- Машина в порядке, - обтер руки платком. - Можете запирать гараж, отче.
Каноник закрыл железную дверь. Искоса взглянул на Козюренко.
- А что это за авария, которую вы расследуете? - спросил он. - Если не секрет, конечно?
- Да не авария это... - Козюренко махнул рукой с досады. Значительно серьезнее - убийство!
- Что? - отец Юлиан повернулся всем туловищем. - Какое убийство?
- Не волнуйтесь, отче, - сказал Козюренко. - У вас все в порядке полное алиби.
- А я и не волнуюсь. - Каноник запер большой замок на двери гаража. Сбили кого-то машиной? - полюбопытствовал он.
- Да нет, топором зарубили...
- Как - топором? - Кожа на лбу у каноника покрылась морщинами. - При чем тут автомобиль?
- Поблизости от дома убитого видели "Москвич". Как раз двухцветный, сине-белый. Вот мы и проверяем...
- Надеюсь, я не похож на убийцу, - улыбнулся отец Юлиан.
- Разумеется, - подтвердил Козюренко. - Не так ли, сержант? обернулся он к Владову.
Тот смотрел широко открытыми глазами.
- Порядок... - наконец выдавил он.
- И кого же убили? - поинтересовался каноник.
- Да не во Львове... в райцентре - Желехове... - Козюренко говорил небрежно, словно это дело надоело ему и вообще гроша ломаного не стоит. Какого-то заготовителя или вроде этого... Как его? - спросил у Владова, не сводя глаз с каноника. - Ага, вспомнил: Прусь Василь Корнеевич.
- Что? - отец Юлиан выронил ключ. - Как вы сказали?
- Прусь Василь Корнеевич... А вы знали его?
- Василь Корнеевич... Не может быть, - растерянно пробормотал отец Юлиан.
- Отвечайте, вы знали Пруся? - схватил его за руку Козюренко.
- Да, конечно.
- Тогда... - Козюренко поднял ключ. - Придется вам, гражданин Боринский, поехать с нами в управление.
- Это какое-то недоразумение! - запротестовал отец Юлиан. - Дикое стечение обстоятельств.
- Там выяснят, - сурово произнес Козюренко. - И прошу вас, гражданин, без эксцессов. Сержант, подгоните машину.
Они привезли каноника в городскую милицию и оставили под присмотром дежурного. Козюренко зашел в кабинет начальника, вызвал следователя. Они быстро договорились относительно процедуры допроса, и дежурный привел отца Юлиана.