Расставаясь, хозяйка протянула мне обе руки и с очаровательной улыбкой произнесла: «Вы нам сделали в самом деле большое удовольствие». И когда я рассыпался в извинениях, благодаря за оказанное мне гостеприимство, «Не извиняйтесь, ради бога, – сказал хозяин, – вы нас этим только конфузите – вы всегда желанный гость».
В России обстановка была несколько иная, но сущность та же. Я позвонил у квартиры знакомых, у которых никогда не бывал. Встречал я их в обществе; где-то вместе ужинали однажды, раза два играли в карты… вот и все. Горничная мне отворила, и я из передней в открытые двери увидел все семейство за длинным столом. Было шумно, и детские голоса покрывали взрослых. При появлении чужого в передней на минуту все притихли, но после момента смущения хозяин, узнав меня, замахал салфеткой.
– Здравствуйте, добро пожаловать, – голосил он, вставая и идя мне навстречу, – здравствуйте. В первую минуту не узнал вас… быть вам богатым, не узнал потому, что никак не ожидал. Ну, садитесь, будьте милым гостем… вот так порадовали.
– Прошу извинить меня, – бормотал я, – мне, право, совестно вас беспокоить в обеденный час.
– Какие там извинения, – заговорила хозяйка, – что за церемонии… свои люди… у нас все запросто: пришли, ну и садитесь. Федя, подвинься…
И мне тотчас же очистили место рядом с хозяйкой. Произошла маленькая перестановка приборов, но все довольно быстро пришло в порядок. Не успел я сесть за стол, как какая-то полная дама, не то гувернантка, не то экономка, поставила передо мною полную тарелку пылающего борща.
– Где пирожки? – воскликнул хозяин. – Неужели все съедены?.. Ах, дети… настоящая саранча!..
– Сейчас ватрушки принесут, – послышался сзади меня женский голос, и вот передо мною гора ватрушек.
– Берите сразу три, – посоветовала мне хозяйка, видя, что я положил на тарелку одну ватрушку, – а то блюдо пойдет теперь по столу, и неизвестно, что на нем останется, когда оно вернется.
Блюдо передавалось сидящей молодежью из рук в руки, и гора ватрушек действительно быстро таяла.
– Оставьте и нам хоть что-нибудь, – заметил хозяин, – прожорливы они у меня, словно акулы…
Все покатились со смеху. Одна девочка лет двенадцати, рот которой был полон творогом, проговорила едва понятно:
– Папа, не беспокойся… я сейчас на кухне была… сама видела… у повара еще такое же блюдо с ватрушками…
– Ты бы сначала проглотила то, что у тебя во рту, Вера, – сказала мать.
Снова раздался дружный смех молодежи.
– Я никак не ожидал, – заговорил я, обращаясь к хозяйке, – что у вас такое многочисленное семейство.
Новый взрыв хохота.
– Моих только трое, – улыбаясь, произнесла хозяйка, – но тут еще семья моей сестры, которая живет в Таганроге, а эти две взрослые барышни – дочери старшего брата моего мужа. Отец их на Кавказе командует дивизией, а я здесь вывожу их в свет…
– И все это живет у вас? – удивился я.
– Ну да, конечно… А то как же? Это вас удивляет?
– По правде сказать – да. Я недоумеваю, как у вас для всех нашлось место в квартире?
– Место?.. – засмеялась хозяйка. – Потесниться – всегда найдется место. Как за столом: вот вы вошли, и сейчас же нашлось место. За этим дело не станет. Мы говорим, «в тесноте, да не в обиде».
Непринужденно веселое настроение не прекращалось до конца обеда. Было что-то необыкновенно теплое и уютное в атмосфере этого семейного сочетания.
Когда всего лишь час тому назад звонил в эту квартиру, я был совершенно чужой человек – да еще иностранец. Довольно было разделить их трапезу, чтобы чувствовать себя не только своим в доме, но и родным. Дети-подростки вставали из-за стола, крестились, целовали руку хозяину, обнимали хозяйку, доверчиво подступали ко мне и исчезали. На конце длинного стола появился дымящийся самовар, и та самая полная особа, которую я принял за экономку или гувернантку, священнодействовала, разливая чай…
И долго еще мы сидели и болтали непринужденно, как будто друг друга знали давно. Два раза я вставал, но меня не пускали.
– Куда вы?.. Так рано… Да подождите… посидите…
Когда я, наконец, окончательно собрался уходить, вся семья вышла за мною в переднюю.
– Ну, вот, – сказала хозяйка, – теперь-то, что вы знаете дорогу к нам, надеюсь, будете часто заходить. Мы всегда в обеденное время дома.