Показание Милюкова: «…Я хорошо припоминаю – как только революционная власть приняла форму Временного правительства, поднят был вопрос об участи царя и его семейства. Тогда признавалось нужным, чтобы царская семья покинула Россию. Категорически утверждаю, что таково было желание Временного правительства и что мы имели в виду отъезд царя в Англию. В качестве министра иностранных дел я счел моим долгом вступить по этому вопросу в переговоры с Бьюкененом. Вследствие нашего разговора Бьюкенен снесся со своим правительством. Английское правительство выразило согласие, и Бьюкенен, передавая мне ответ, сообщил, что будет послан с этой целью английский крейсер и предоставлен в распоряжение царской семьи. Но дело затягивалось со стороны Англии. Снова я заговорил с Бьюкененом. Тогда он заявил мне, что английское правительство не настаивает больше на отъезде императорского семейства в Англию… Я не знаю, имел ли Бьюкенен разговоры по этому предмету с моим преемником Терещенко, так как тогда я уже не находился больше в составе правительства».
Показание Керенского: «Временное правительство сделало попытку осведомиться перед английским правительством относительно возможности перевода царского семейства в Англию. Министр иностранных дел вел по этому предмету переговоры с Бьюкененом. Сначала это был Милюков, а позднее Терещенко. Последнему английский посол дал нижеследующий ответ, каковой был тотчас же передан князю Львову и мне:
„Английское правительство не находит возможным оказать гостеприимство бывшему царю впредь до окончания военных действий".
Этот ответ был рассмотрен Временным правительством в одном из секретных заседаний, каковые велись без записи протоколов».
Показание князя Львова: «Утверждаю, что между членами Временного правительства шла речь об отъезде царского семейства за границу. Ввиду внутреннего положения отъезд признавался желательным. Говорили об Англии и Дании. Вопрос не был поставлен на разрешение Временного правительства, но, кажется, министр иностранных дел изучал этот проект. Насколько мне помнится, инициатива исходила от одного из великих князей, в частности от Николая Михайловича или Михаила Александровича. Не знаю, почему ничего из этого не вышло».
Наше исследование представлялось бы далеко неполным, если бы мы обошли молчанием то, что говорит по этому вопросу бывший английский посол в Петрограде сэр Джордж Бьюкенен в своих «Воспоминаниях».
Читатель потрудится сличить приведенные уже нами показания господ Милюкова, Керенского и князя Львова с настоящим заявлением Бьюкенена[8].
«…21 марта, когда государь был еще в Ставке, я спросил Милюкова: правда ли, как утверждают газеты, что его величество находится под арестом. Милюков ответил мне, что это не совсем точно. Император был лишен свободы – красивое смягчение выражения – и доставлен в Царское под конвоем генерала Алексеева. Я тогда же напомнил Милюкову, что государь – близкий родственник короля и его интимный друг. При этом я прибавил, что мне было бы приятно получить уверение, что все меры предосторожности приняты для обеспечения безопасности царя. Милюков дал мне это уверение. Только он не сочувствовал, – как сказал мне, – отъезду царского семейства в Крым, как это было желательно его величеству. Милюков предпочитал, чтобы государь оставался в Царском до того времени, когда царские дети достаточно оправятся от кори, чтобы всем вместе отправиться в Англию. Милюков затем спросил меня, не делаем ли мы какие приготовления для приема царского семейства? На мой отрицательный ответ он заявил, что было бы крайне желательно, чтобы государь покинул Россию как можно скорее. Он был бы признателен английскому правительству, если бы оно предложило государю гостеприимство в Англии при непременном условии, однако, не покидать территории Англии до окончания войны. Я тотчас же по телеграфу запросил инструкции у министра иностранных дел. 23 марта я известил Милюкова, что король и правительство его величества будут счастливы исполнить просьбу Временного правительства дать государю и его семейству приют в Англии в надежде, что их величества им воспользуются в продолжение войны. В случае если это предложение будет принято, русское правительство, прибавил я, должно будет отпустить нужные суммы на содержание.
Милюков уверил меня, что на этот предмет Временным правительством будут отпущены крупные средства, но вместе с тем просил, чтобы факт, что это сделано по почину его правительства, не предавался гласности.
Я затем выразил надежду, что Временное правительство сделает все возможное, дабы ускорить отъезд их величеств в порт Романов. „Мы полагаемся, – сказал я, – на Временное правительство и рассчитываем, что им будут приняты все надлежащие меры для безопасности". Я предупредил Милюкова, что если случится какая беда с царской семьей, Временное правительство будет дискредитировано в глазах цивилизованного мира.