- Ты боялась хозяйку?
- Ее?...Нет, - снова улыбнулась Юдит.
Я видела, что она меня считает слегка глуповатой, совсем не разбирающейся в делах житейских, так что начала мне объяснять положение дел, словно ребенку.
- Я ее не боялась, хоть она и знала.
- Твоя хозяйка знала?...
- Да.
- Кто еще знал?...
- Только она и ее друг, писатель.
- Лазарь?
- Да.
- Он с тобой разговаривал об этом?...
- Писатель? Да, я ходила в его квартиру.
- Зачем?
- Потому что он попросил. Муж вашей милости.
Слово резало слух, насмешливое и безжалостное. Что мне сказано: 'Для меня он - 'он'. Вот как много я знаю. А для вас он просто муж'.
- Ладно, - сказала я. - Иными словами, знали двое - моя свекровь и писатель. И что сказал писатель?
Юдит снова пожала плечами.
- Ничего не сказал, - ответила она. - Просто смотрел на меня и слушал.
- Долго?
- Довольно долго. Он..., - снова это протяжное 'он', - хотел со мной поговорить, рассмотреть повнимательнее. Убедить. Но ничего не сказал. В комнате было много книг. Все эти книги! Никогда так много книг не видела. Он не садился, просто прислонился к печке. Просто смотрел и курил. Смотрел на меня, пока не стемнело. Лишь тогда заговорил.
- Что он сказал? - спросила я. Я четко их себе представляла - Лазаря и Юдит Альдосо, вот они молча стоят в комнате, темнеет, они без единого слова борются за душу моего мужа, а вокруг - 'все эти книги!'.
- Ничего. Просто спросил, сколько у нас земли.
- И сколько же?
- Восемь акров.
- Где?
- В Зале.
- И что он на это сказал?
- Сказал: 'Этого мало. Четырем людям надо будет с этого жить'.
- Да, - сказала я быстро и смущенно. Я в таких вещах не разбираюсь. Но даже я понимала, что этого мало.
- А потом?
- Он позвонил в колокольчик и сказал: 'Юдит Альдосо, можете идти'. Больше ничего. Но я уже знала, что ничего из этого не выйдет.
- Потому что он был против?
- Он и весь мир. И это - не единственная причина. Я тоже не хотела. Это была словно болезнь, - сказала Юдит и стукнула кулаком по столу. Я с трудом ее узнавала. Словно что-то у нее внутри взорвалось. Ее руки дрожали, словно от удара электрошока, словно ее залило потоком. Говорила она тихо, но словно кричала.
- Всё это было - как болезнь...Я год ничего не ела, только пила чай. Но не подумайте, что я голодала из-за него, - быстро добавила она, прижав руку к сердцу.
- Что это значит? - удивилась я. - Как это - голодать из-за кого-то?
- Так когда-то давно делали в деревне, - ответила Юдит и опустила глаза, словно была не совсем вправе выдавать чужаку тайны племени. - Человек не говорит и отказывается есть, пока другой это не сделает.
- Не сделает что?
- То, что хочет от него другой человек.
- И это работает?
- Работает. Но это - грех.
- Понятно, - сказала я, и Юдит поняла, что, что бы она теперь ни сказала, я буду думать, что она 'отказывалась есть' из-за моего мужа. - Но ты не совершила этот грех?
- Нет-нет, - быстро ответила она и покачала головой, покраснев, как на исповеди. - Потому что я уже к тому времени ничего не хотела, потому что всё это было - словно болезнь. Я не могла спать, у меня появилась сыпь на лице и на бедрах. Меня долгое время трясло в лихорадке. Ее милость за мной ухаживала.
- И что она сказала?
- Ничего, - мечтательно вспоминала Юдит. - Она плакала. Но ничего не говорила. Когда у меня была лихорадка, она поила меня сладкой водой и лекарством с ложечки. Однажды она меня поцеловала, - сказала Юдит, взгляд ее смягчился, словно это стало самым чудесным событием в ее жизни.
- Когда? - спросила я.
- Когда молодой хозяин уехал...
- Куда уехал?
- За границу, - просто ответила Юдит. - На четыре года.
Я слушала. Именно тогда мой муж жил в Лондоне, Париже, на севере, и в итальянских городах. В тридцать шесть лет он вернулся из-за границы, чтобы взять на себя бразды правления фвбрикой. Иногда он об этом рассказывал, называл те времена годами странствий...Только никогда не рассказывал, что причиной этого четырехлетнего отсутствия была Юдит Альдосо.
- А перед его отъездом вы поговорили?
- Нет, - ответила Юдит. - Потому что мне тогда стало лучше. По правде говоря, мы разговаривали только один раз. Тогда, накануне Рождества. Именно тогда он подарил мне медальон с фотографией и сиреневой лентой. Но отрезал кусочек. Медальон лежал в шкатулке, - торжественно сказала Юдит, словно это как-то повлияло на значение подарка, словно каждая деталь была важна, в том числе - тот факт, что медальон, который мой муж подарил Юдит Альдосо, он достал из шкатулки...Но я чувствовала, что каждая подробность очень важна.