Нет, нельзя сказать, что я так думал, но в то мгновение, когда я нашел ленту, напряжение ушло. Где происходят эти жизненно важные психологические процессы: в нервах, в нашем мозгу? Мой разум давно забыл об этом эпизоде, а вот нервы помнили. И теперь, когда она послала мне этот сигнал, столь благонравный, услужливый сигнал - женщины в любви похожи на служанок, все они украшают свои любовные письма яркими розами, изображениями сплетенных рук или парочек влюбленных голубков, и в идеале набивают карманы своих суженых локонами, носовыми платками и другими суеверными сувенирами! - теперь, наконец, я успокоился. Словно всё вдруг обрело таинственную цель: моя работа, моя жизнь и даже мой брак...Есть ли в этом смысл?
Теперь я понимаю. Есть вещи, которые просто должны произойти в жизни: всё должно найти свое место. Но это - очень медленный процесс. Решения, идеалы, намерения здесь мало помогают. Ты замечал, как сложно расставить идеально мебель в комнате, чтобы никогда больше не захотелось ее переставлять? На это нужны годы, ты уже думаешь, что всё - именно там, где должно находиться, но тебя всё время мучает какое-то смутное тревожное чувство, что все-таки что-то не совсем верно, что, возможно, кресла стоят не на своих местах, и, возможно, там, где стоит вон тот стул, надо бы поставить стол. А потом, в конце концов, через десять-двенадцать лет, в течение которых ты никогда не чувствовал себя абсолютно комфортно, когда мебель и пространство для нее, кажется, уже сотню лет находятся в разладе, ты вдруг понимаешь, как должно быть, замечаешь ошибку, постигаешь тайные внутренние измерения комнаты, подталкиваешь мебель немножко вон туда или сюда, и всё находит, или ты думаешь, что находит свое место. Еще через несколько лет ты убеждаешься, что комната, наконец, идеальна, полный успех. Но потом, скажем, еще через десять лет - ты снова недоволен, просто потому что мы меняемся, начинаем по-другому ориентироваться в пространстве, так что идеального, окончательного порядка не будет никогда. Такова жизнь: мы разрабатываем стратегии, чтобы ухватить ее, долгое время считаем эти стратегии правильными, так что по утрам работаем, днем ходим гулять, а по вечерам посещаем культурные мероприятия. А потом в один прекрасный день понимаем, что единственный способ продолжать выносить всё это или придать этому смысл - перевернуть всё с ног на голову, и просто перестаем понимать, как мы терпели столь идиотскую систему. Вот как всё меняется вокруг нас и внутри. И всё - временно, даже новый порядок, внутренний мир, потому что это - часть процесса изменений, всё работает по своим законам, так что в итоге тоже перестает работать...А почему? Может быть, потому, что и сами мы иногда останавливаемся. Как всё, что имеет для нас какие-то последствия.
Нет, это было не то, что называют 'великой страстью'. Просто мне сообщили, что она живет поблизости и ждет меня. Это был дешевый способ сообщения. Способ служанки. Словно пара глаз смотрела на меня из тьмы. Это была моя тайна, тайна, которая принесла в мою жизнь некую ношу, некое напряжение. Я не хотел выдавать тайну, не хотел столкнуться с болезненными, идиотскими, мрачными ситуациями. Я просто стал после этого немного спокойнее.
Так было, пока однажды Юдит Альдосо не исчезла из дома моей матери.
История, которую я тебе рассказываю, длилась много лет, многое утратило четкость и значение...Сейчас я хочу поговорить о женщине, об этом пролетарском создании. Хочу сосредоточиться на важном и проигнорировать то, что касается полиции, если ты не против. Во всех этих историях где-то присутствует полиция или магистрат... Лазарь как-то однажды сказал мне об этом, я тогда воспринял это, как оскорбление, саму эту идею, но потом, когда начался процесс, я понял. Потому что в глазах жизни мы - не невинные овечки, и в один прекрасный день окажемся в суде. Неважно, признает нас жизнь виновными или нет: сами мы знаем, что виновны.
Как я уже сказал, Юдит исчезла, исчезла полностью, словно ее зашили в мешок и бросили в Дунай.
Ее отсутствие скрывали от меня некоторое время. Моя мать давно жила одна, и Юдит за ней ухаживала. Однажды я пошел проведать мать, и дверь открыла незнакомка. Вот так я и узнал.
Я понял, что это был единственный ее способ всё мне рассказать. В конце концов, у нее не было со мной связи и никаких юридических рычагов влияния. Проблему нескольких десятилетий нельзя решить с помощью одной драматической сцены или громкого спора. Так или иначе, что-то в итоге надо будет сделать. Может быть, за это время что-то случилось, а я не знал. Три женщины в моей жизни - моя мать, моя жена и Юдит - ничего мне не рассказали. Я был их общим интересом, они могли уладить это между собой каким-то образом, мне просто нужно было сообщить результат. В итоге Юдит покинула дом моей матери и уехала за границу. Но даже об этом я узнал лишь позже, когда мой друг-полицейский сделал несколько запросов в паспортный стол. Она уехала в Англию. Также я узнал, что это - не мгновенное решение под действием порыва, она это обдумывала некоторое время.