Выбрать главу

- Кому, честная станица, прикажете насеку взять? В станичной избе поднимался шум. Каждый кричал своего выборного.

- Софрону Самойловичу! Софрону Самойловичу! - наконец, согласятся все.

Тогда еще и еще раз - обыкновенно до трех раз, а если голоса разделятся, то и больше, докладывал есаул.

Наконец, согласятся на Софрона Самойловича.

Софрон Самойлович, старик, наиболее уважаемый и почитаемый в станице, принимал насеку и становился на место атамана. По его приказу есаул опять докладывал:

- Вот, честная станица Курмоярская! Старый атаман свои годы отходил, а вам без атамана быть нельзя, так на кого, честная станица, покажете?

Тут уже поднимался невообразимый шум. Каждый кричал своего выборного.

- Макия, Макия, Макия Яковлевича! - кричат одни.

- Якова, Якова Матвеевича! - вопят другие, третьи еще кого-нибудь. Нужно, было иметь есаулу очень хорошее ухо, чтобы уловить, за кого больше голосов подают. Есаул докладывает это имя старику, старик спрашивает еще раз:

- Так на Якова Матвеевича порешили?

Опять крики. Но уже ясно становится, что большинство за него. Старик спрашивает и в третий раз и потом вручает Якову Матвеевичу насеку. Яков Матвеевич, перекрестившись, принимает насеку. Старики, в знак поздравления, накрывают его шапками и он садится к старому атаману на главное место. К атаману в подписные старики, то есть в судьи, выбирали еще десять лучших людей из станицы.

На их обязанности было, в случае опасности от неприятеля, бежать по полям со знаменами, скликать народ в станицу в осаду, мирить ссорящихся, по общим делам брать штрафы на выпивку, знать очередь в нарядах на службу, объявлять кругу о преступлениях и ждать от него приговора.

Суд творился на кругу или на сборе. Сбор происходил по закличке в станичной избе. Закличка делалась так: по улицам ходил есаул и резким протяжным, станичным, есаульским голосом кричал: «Атаманы-молодцы, вся честная станица Курмоярская! Сходитесь на беседу ради станичного дела! А кто не придет, на том станичный приговор - осьмуха!»

Когда казаки соберутся, к ним выходил атаман с есаулом и атаман приказывал жалобщику доложить свое дело.

Проситель выходил на середину, кланялся на все стороны и рассказывал, о чем он просит. Старики-судьи слушали внимательно. Но на сборе казаки обыкновенно разговаривали о своих делах, так что часто и не слышали о чем идет речь. Атаман, выслушавши жалобщика, говорил есаулу:

- Есаул, доложи!

Есаул кричал станичным голосом:

- Атаманы-молодцы, вся честная станица Курмоярская! Помолчите!

Но казаки не сразу умолкали. Есаул бил тростью о пол и опять кричал:

- Помолчите-ста, атаманы-молодцы, помолчите-ста! Говор и крик переходит в шепот. Тогда вставал уже сам атаман и говорил:

- Помолчите, атаманы-молодцы!

Наконец, наступала тишина полная, и атаман говорил:

- Вот, Аксен Пахомович просит о том-то. Что скажете? Дать или не дать?

И казаки отвечали или: «Не дать? За что?», или: «В добрый час!».

Потом вызывали обвиняемого в каком-либо проступке. Он тоже кланялся казакам, и есаул докладывал его дело.

- Вот, честная станица! - говорил атаман, - старики присудили наказать его плетьми за то-то! Как прикажете? Простить ли его или выстегать?

И тоща, как часто и теперь, казаки невнимательно слушали на сборе, о чем идет речь.

Так, иной раз сын, не расслышав о ком и о чем дело, на вопрос атамана: «Простить его или выстегать?» крикнул: «В добрый час?». Когда же растолковали ему, что хотят бить его отца, он тут уже закричал иным голосом: «За что батюшку сечь! Не надо!».

Но если казаки находили, что какое-нибудь дело не стоит внимания, то атаман о нем и доклада сбору не делал. Отсюда на Дону и идет пословица: атаман не волен и в докладе.

Грамотных или, как тогда говорили - письменных людей было мало. В Черкасске и в некоторых верховых станицах, поближе к русским монастырям, бывали грамотные казаки. Их знали за десятки верст и к ним ездили по всякому письменному делу. Вместо расписок в получении грамот выдавали деревянные палочки с нарубкой на них, а для прочтения выписывали грамотного человека.

От всего войска в Черкасском городе выбирался войсковой атаман. Он выбирался также на один год. В помощь ему назначали старшин. Если атаман был не угоден войску, то его могли сменить и избрать другого атамана. Атаман всегда оставался в Черкасске. Если его посылали куда-либо или он сам уходил, на его место круг сейчас же избирал другого казака. Одного и того же атамана могли избрать и второй и третий раз.