Как ни искусны были работники в выделке кремневых орудий, им все-таки не удавалось отполировать их; зато первобытный насельник северной России умел готовить прекрасные шлифованные орудия из глинистых сланцев (яшмовидного, черного и кремнистого), из диорита, кварцита и других твердых пород, принимающих полировку. Если мы присмотримся внимательнее к массе полированных орудий, приготовляемых на фабрике, устроенной в везде знакомой нам деревне, то нас поразит та тщательность обработки, которая замечается в долотах, топорах, рубилах и наконечниках копий. Доисторический работник отделывал все эти орудия словно для того, чтобы показать, как можно достигать многого при отсутствии самых необходимых средств. И не столько необходимость, сколько потребность в эстетическом удовлетворении заставляла первобытного человека придавать такую красивую форму и тщательную полировку своему оружию и мирным орудиям труда. Само собой разумеется при этом, что и сама форма тех или других инструментов доисторического человека прекрасно соответствовала своему назначению.
Но оставим пока терпеливых тружеников, в поте лица своего оббивающих самые твердые камни и упорным трудом достигающих результатов, которым удивляются их отдаленные потомки. Как ни поучительна для нас картина мирного труда, но еще интереснее сцены, открывающие перед нашими умственными очами духовную сторону жизни первобытного человека.
Указанное выше стремление к возможно художественной отделке каменных орудий, попытки воспроизвести на них простейшие узоры, обычай носить ожерелье — все это указывает на то, что у нашего отдаленного предка эпохи полированного камня, помимо насущных потребностей, была и некоторая духовная сторона, удовлетворить которую он пытался по мере своих сил и возможности.
Многое из этой духовной стороны жизни зародилось у первобытного человека еще в период его одиночной жизни отдельными семьями и родами; еще больше развились духовные потребности с тех пор, как общественная жизнь усложнила условия существования человека, поставив его в известные отношения не только к семье, но и к общине, представлявшей до известной степени тоже обширную и связанную общими интересами семью. Отношения эти и интересы далеко не исчерпывались теми лишь общественными предприятиями, которые призывали к обязательному труду почти всех членов данной общины, но затрагивали и внутренний мир каждого из этих последних.
Доисторическое искусство. Дикая лошадь, кабан и бизоны. Рисунки первобытного человека в красках на стенах пещеры в Альтажире (Сев. Испания). С оригинала X. Брейля и К. Картайлхак.
Много веков оставался человек на той ступени цивилизации, которая, правда, значительно возвышала его над всеми остальными животными существами, но, в сущности, была еще очень низкой, не отличаясь от жизни современного австралийского дикаря. Первичная человеческая семья, состоявшая из мужа, жены и детей, в продолжение долгого доисторического периода жила сама по себе, не входя в близкие сношения с другими подобными же семьями. Соединяясь между собой ради одной потребности каждого живого существа в известного рода сообществе, эти пока еще более или менее обособленные семьи представляли тот прообраз человеческих обществ, когда между отдельными членами последних еще не существовало особо тесных внутренних сношений. Главы отдельных семей могли соединяться между собой для общих охот, облав и нападений; жилища этих семей могли ставиться рядом; могли происходить даже брачные отношения между отдельными семьями, но все-таки этим последним было еще далеко до сознания единства, до разумной группировки и совместной борьбы за существование. Общность интересов еще не сознавалась определенно, и вчерашние друзья готовы были назавтра биться до последней капли крови из-за какого-нибудь лакомого куска подобно собакам, еще не игравшим в то время теперешней роли друзей человечества. Первичные человеческие общества, лишенные тесной внутренней связи, были еще крайне непрочны и легко распадались на отдельные звенья хотя бы для того, чтобы образовать новые общества и группировки… Посетим мысленно одну из таких первичных человеческих общин и взглянем на внутреннюю жизнь ее с той высоты, которую дает нам наш объективный рассказ.