10. Пелопс[207]
(1) Тот, кто на четверке коней собирается проехать через центр всех земель, с высокой тиарой, в лидийской одежде, я думаю, это Пелопс, к которому по всей справедливости хорошо подходит название «храбрый сердцем возница». Эту колесницу, вероятно дар Посейдона, некогда он провел и по морю, и край ободьев колес на оси, «некасавшейся влаги», прокатился по гребням спокойного моря. (2) Живой блеск его глаз и его голова, высокоподнятая, указывают нам на готовность его к состязанию и решимость, а то что брови его высоко приподняты, говорит, что юноша презрительно относится в Эномаю; он гордится своими конями: с высокоподнятой шеей, фыркая, расширивши ноздри, с высокими красивыми копытами они мечут огонь из своих темно-синих, как море, глаз; густые их гривы поднялись на лазоревых шеях, как это бывает у морских коней (3). Рядом с ними Гипподамия; на лице у нее написана скромность; она в наряде невесты, и глядит она таким взором, которым ясно она выражает, что она безусловно скорее готова стать на сторону этого иноземца. Ведь его она любит, а к отцу она чувствует ужас за то, что гордится он такою ужасной добычей. Ты видишь ее: это – вон те головы, которые по порядку прибиты около входа; особый вид придало им время, в которое каждый из них погиб. Убивая женихов своей дочери, приходивших. сюда, Эномай хвалится этими знаками кровавой победы. (4) Их тени, летая над ними, горько оплакивают свое прошлое состязание; сочувственно они восхваляют тот тайный уговор, который приводит Гипподамию к браку с Пелопсом; ведь в конце концов Пелопсу удалось освободить девушку от этого чудища. Тут же соучастник их договора Миртил. (5) Недалеко от них Эномай; у него уже готова колесница, и копье лежит на сиденьи, чтобы убить юношу, если он догонит его. Он торопится принести жертву Аресу, отцу своему; вид его дик, в глазах – жажда убийства; он торопит Миртила. (6) А Эрот сконфуженно[208] подпиливает ось колесницы, тем указывая на два момента: во-первых, что влюбленная дева вместе с влюбленным в нее составляет против отца заговор, и во-вторых, ту судьбу, которую в будущем Мойры назначили Пелопсову дому.[209]
11. Пирр или мисийцы[210]
(1) Подвиги Эврипила[211] и Неоптолема хор поэтов всегда воспевает за то, что оба они идут по стопам отцов и славны силою своих рук; об этом же говорит и эта картина. Когда по воле судьбы около одного города собрался цвет доблести всей земли, то одни из них погибли не бесславной смертью, они, которые могли многим сказать: «Горе отцам тех мужей, кто с моим встречается гневом», другие же остались в живых, сами могучие победивши могучих. Но относительно победителей будет у нас другой разговор; теперь же нам надо рассмотреть тех, которые здесь на картине представлены готовыми к бою.
(2) Этот город – «Троя, высокохолмистая», как называет ее Гомер; окружает ее стена, такая, что и боги не отказались бы признать ее твореньем своих рук; с другой стороны – стоянка кораблей и узкий пролив Геллеспонта, отделяющий Азию от Европы. Лежащая посредине равнина прорезается рекою Ксанфом, который нарисован не бушующим, весь в пене, не таким полноводным, каким тек он против сына Пелея, – ложем ему служит лотос и ситник и вместо волос тростник в нежных побегах; он скорее лежит, чем приподнялся, ноги его ради симметрии направлены к истокам и слегка лишь покрыты водою потока. Прозрачна вода у реки и течение тихое. (3) По обеим его сторонам стоят войска – на одном берегу мизийцы вместе с троянцами, на другом – греки; троянцы выглядят уже утомленными, те же, кто с Эврипилом, свежи, с непоколебленной силой. Ты видишь, как одни из них, вероятно троянцы, сидят во всем вооружении, может быть по предложению Эврипила, радуясь такой передышке, другие же, возбужденные и с воодушевлением – это мизийцы – рвутся в бой; с другой стороны, и греки, подобно троянцам, настроены так же, кроме одних мирмидонян: эти бодры и, собравшись около Пирра, готовы к бою. (4) Что касается обоих юношей, то о их красоте нельзя ничего сказать, так как теперь они скрыты оружием: возраст у них одинаковый, и меньше всего склонны они к колебаниям; грозные взгляды бросают они из-под шлемов, соответствующие грозным движениям их киверов. К ним так подходит их гневное возбуждение; они похожи на тех, о ком Гомер говорит:
208
А Эрот сконфуженно... – указание на Эрота говорит нам, что Филострат считает на основании нам неизвестных источников, что Миртил был влюблен в Гипподамию.
209
Судьба Пелопсова дома – имеется в виду трагедия Атридов, убийство Агамемнона, судьба Ореста и т.д.
210
Эта картина есть έ̉κφρασις – переложение в прозу описания Гомера «Щит Ахиллеса», «Илиада», песнь 18-я.
211
Эврипил – сын Телефа. О битве Неоптолема с Эврипилом рассказывает Квинт Смирнейский, 6.