– Я хочу, чтобы ты закончил анализ как можно быстрее, Джереми, – говорил он строгим голосом. – Он должен продемонстрировать, насколько эффективны были наши усилия в области маркетинга и рекламы во время избирательной кампании. Его, как обычно, следует разделить на группы по возрасту и социальному положению, чтобы мы могли показать, насколько хорошими были наши рекламные проекты и какое впечатление они произвели на избирателей. Если мы победим, я хочу, чтобы все знали, что это произошло благодаря нам. Если же потерпим поражение – да поможет нам Бог… – Неожиданно он громко чихнул, но тут же продолжил: – Я хочу, чтобы весь мир увидел, что в коммуникационных играх мы одержали над нашими противниками верх, и только политика помешала нам выиграть выборы. Нам придется жить с этим в течение следующих нескольких лет, так что сделай все как следует. Ты знаешь, что нам нужно, Джереми. Я должен получить отчет к утру субботы, чтобы информация появилась в воскресных газетах и привлекла всеобщее внимание.
Затем О’Нил заговорил немного тише:
– Если не сможешь получить нужные цифры, сочини их. Все слишком устали, чтобы внимательно их изучать. Если мы окажемся первыми и станем вопить громче остальных, у нас все будет отлично.
Он замолчал, чтобы высморкаться, но от этого его собеседнику не полегчало.
– И не забудь про цветы, – добавил Роджер. – Я хочу, чтобы первым делом утром ты отправил самый громадный в мире букет на Даунинг-стрит жене премьер-министра. В форме гигантской буквы «К». И позаботься, чтобы его доставили, как только она проснется. У нее будет припадок, если она их не получит, потому что я уже сообщил про букет. И еще я хочу, чтобы момент, когда его доставят, засняли телевизионные камеры и чтобы все знали, от кого он. Так что постарайся, чтобы он был больше и роскошнее всего, что они видели до сих пор. А еще лучше – отправь цветы в фургоне с логотипом вашей компании. Потрясающая получится картинка, когда он остановится на Даунинг-стрит перед домом десять.
Джереми уже привык к энергичным монологам своего клиента, а также к необычным указаниям и отчетам, которых требовал от него О’Нил. Политическая партия не похожа ни на что другое: она играет по другим правилам, иногда весьма опасным. Однако два года работы с Роджером и его людьми принесли Джереми и его молодому агентству достаточно известности, чтобы он спрятал сомнения на самую дальнюю полку.
Но теперь, когда выборы подошли к концу, и они, страшно волнуясь, ждали результатов голосования, его охватил безмолвный ужас, когда он подумал, что произойдет, если они потерпят поражение. Если правящая партия не одержит победу, его агентство – в этом Джереми не сомневался – сделают козлом отпущения.
Когда они только начинали, все выглядело совсем не так, и опросы общественного мнения указывали на безоговорочную победу правящей партии, но после предварительного подведения итогов рекламщик уже был не так в ней уверен. В его области деятельности нередко случалось, что репутации гибли точно цветы, из-за которых О’Нил устроил настоящее представление.
Джереми нервно покусывал губу, а Роджер продолжал о чем-то рассуждать, пока их внимание не привлекло появившееся на экране шестифутовое изображение сэра Алистера, который склонил голову набок и внимательно слушал, что ему говорили в наушник.
– Полагаю, теперь мы готовы услышать первые результаты подсчета голосов. Как мне сообщили, это снова Торби. Побиты все рекорды. Прошло всего сорок три минуты после того, как закрылись участки для голосования, а я уже вижу кандидатов, которые собираются около председателя избирательной комиссии. Пора включать прямую трансляцию…
В здании муниципалитета Торби среди охапок гиацинтов, хлорофитумов, розеток и регалий власти прозвучали первые результаты голосования. Однако происходящее больше напоминало пантомиму на деревенской площади, чем выборы: возможность появиться на экранах телевизоров по всей стране привлекла больше, чем обычно, кандидатов, которые изо всех сил старались использовать счастливый момент и размахивали воздушными шариками и разноцветными шляпами, чтобы привлечь к себе внимание камер.
Кандидат от округа Саншайн, одетый в обтягивающий костюм ядовито-желтого цвета, махал пластмассовым подсолнухом, невероятно огромным и уродливым, и стоял прямо – совершенно сознательно – перед представителем тори, который специально ради этого случая надел строгий костюм. Тот попытался сдвинуться влево, чтобы избежать неловкого положения, но лишь налетел на кандидата от Национального фронта, размахивавшего сжатым кулаком, сплошь покрытым татуировками и ставшим причиной небольшого волнения среди тех, кто находился поблизости. Тори не знал, что по данному поводу говорится в правилах поведения для кандидатов, а потому неохотно вернулся на свое прежнее место, сразу за подсолнухом.