— Но зачем? Я понял свою ошибку! Давай вернем все на прежние места. Работа, дом, отношения.
— Предлагаешь снова зависнуть между небом и землей. Не знать, что будет завтра? Превратиться в привидение и существовать, пока тебя нет рядом? Ты это предлагаешь?
— Но ведь нам было хорошо? — Джим незаметно взял Бритни за руку.
Она тут же ее убрала и вскочила с лавочки, как будто только что сильно обожглась.
— Ничто и никто не возвращается на прежние места. Такого нет в природе, Джим! Мне пора. — Она опустила глаза и направилась к своему домику.
— А тебе он нравится, да? Я знаю, что он тебе не брат. Так что не обманывай! Он тебе нравится?
Бритни остановилась в нескольких метрах от липовой арки и обернулась.
— Да, — искренне ответила она. — Нравится.
— Тебе его просто жаль! Беспомощный. Зависимый. Он инвалид! Зачем тебе такой?
— Тебе-то что? — Бритни с презрением взглянула на Джима. — Знаешь, я могу сказать одно: мне жаль тебя. Именно тебя, Джим! Твоя уверенность скоро подведет тебя. И ты останешься один. Совсем один. Мне жаль тебя, Джим! Потому что ты, мой дорогой, инвалид, моральный инвалид. Нет у тебя ни души, ни сердца. Тебе не поможет ни операция, ни любое другое лечение. Ты неисправим! Ты ужасен!
Бритни отвернулась от Джима и пошла в сторону гостиничного домика. Она первый раз за все время связи с Джимом смогла сказать ему в лицо такие слова. Сейчас она не чувствовала ни страха, ни волнения, ни сожаления. Бритни сказала правду, которую иной раз скрывала и от себя.
Джим ее не окликнул. Он еще долго неподвижно сидел на скамейке и провожал взглядом девушку, которая наконец-то оттолкнула его и показала, что больше не желает жить в его тени.
Ровно в час дня, как по расписанию, начался проливной дождь. Вокруг все сразу потемнело, стало серым и тусклым.
Бритни налила себе и Уилу горячего травяного чая и направилась в гостиную.
Хорошо, что пошел дождь, подумала Бритни. Не нужно выходить на улицу. Мы можем сидеть у камина и разговаривать о чем угодно.
Бритни подала Уилу чашку с чаем и села рядом с ним на диван.
— Скажи, ты устала от меня? — Уил сделал глоток напитка и снял очки. — Признайся, я все пойму.
— Ну что ты такое говоришь?! — Бритни покачала головой. — Мне нравится с тобой общаться. Ты добрый человек.
— И инвалид.
— Перестань! Немедленно перестань! — закричала Бритни. — Я не хочу этого слышать!
— Тебе просто меня жалко, ведь так? Ты не воспринимаешь меня как мужчину. Я для тебя взрослый ребенок, да?
— Нет, это не так! — Бритни встала с дивана и подошла к камину. Танцующие язычки пламени успокаивали ее.
— Я слышал твой разговор с Джимом. Ты сказала, что я тебе нравлюсь. Это так? Или ты сказала это, чтобы позлить Джима, своего бывшего любовника?
— При чем здесь Джим? У меня нет ничего общего с ним! — Бритни повернулась лицом к Уилу.
— Может, сейчас и нет, но до этого было. Хотя мне все равно. Я спрашивал тебя не об этом. — Уил потер глаза и, подняв голову, попытался разглядеть очертание фигуры собеседницы. — Так я тебе нравлюсь?
— Да, Уил. Ты мне нравишься, — шепотом призналась она. — Ты мне нравишься. И я тебя не жалею.
— Прости, но я не верю.
Бритни усмехнулась и села на диван. Несколько минут они сидели молча. Каждый о чем-то думал и равнодушно глотал чай. Потом Бритни поставила кружки на стол и обхватила руками свои колени. Прошло еще минут десять в полном молчании. И Бритни не выдержала:
— Я тебе докажу, черт возьми! — Она взяла ладонями лицо Уильяма и коснулась его губ своими губами. — Ну что? Теперь веришь? Я бы никогда не сделала этого из-за жалости!
Она резко встала, взяла в руки пустые кружки и ушла на кухню, оставив Уильяма одного.
Дождь сильными потоками падал с крыши и омывал огромные окна кухни. Бритни сразу же представила, будто бы она находится внутри водопада и наблюдает за течением воды. Красивое зрелище.
— Я хочу тебе помочь. — На кухне внезапно появился Уильям. — Позволь мне. — Он подошел к Бритни так близко, что она почувствовала его горячее дыхание.
— Тут всего две кружки. Я справлюсь! — Она усмехнулась.
— Я не про кружки. Я говорю, что хочу тебе помочь забыть Джима. — Сильные руки Уила обвили тонкую талию Бритни.