— Хорошо, — сказал Кол, — если это все, что вы имеете сказать, мистер Уэри, разговор окончен.
— Вас это совсем не интересует?
Нэва открыла было рот, но муж не дал ей сказать ни слова.
— Абсолютно, — ответил он. — Прощайте, мистер Уэри.
Великан поднялся.
— По крайней мере обдумайте мое предложение, — сказал он. — Я понимаю, мистер Донхью, как это трудно для вас. Такой активный человек, как вы, и вдруг прикован к своей тюрьме на колесах. Если бы вы были здоровы, вы могли бы получить хорошее место преподавателя. А ваша бедная жена, конечно…
— Вон! — крикнул Кол.
Гость встал, поклонился и вышел.
В пятницу вечером, на пятый день после визита Уэри, Кол Донхью очнулся от дремоты в своем кресле и, взглянув на кухонные часы, вдруг встревожился. Было половина девятого.
Недоуменно посмотрев на циферблат, он перевел взгляд на темный проем окна. В небе мерцали звезды.
— Нэва! — позвал он громко.
Ответа не последовало. Он испугался. Как обезумевший, посаженный в клетку зверь, он объехал всю свою маленькую квартиру. Только через пять минут ему пришло в голову включить свет. Сделав это, он оглядел комнаты и прислушался к тишине, наполнявшей пустую квартиру.
Он подошел к телефону и стал набирать рабочий телефон Нэвы. Потом вспомнил, что коммутатор муниципалитета, где работала жена, выключается в шесть. Он уложил трубку, подъехал к двери, прислушиваясь к внешним звукам. Она никогда еще не возвращалась так поздно. Если с ней что-нибудь случилось, тогда зачем ему жизнь?
В девять он услышал знакомые шаги на лестнице.
— О Кол, — сказала она входя, — прости, ради бога, я… мне пришлось зайти в магазины. Я думала вернуться к половине восьмого, но столько народу…
— Что ты купила?
— Что купила? — знакомым ему жестом она провела рукой по волосам.
— Это неправда, Нэва. Ты не ходила по магазинам. Где ты была?
— Говорят тебе, в магазинах. — Она сбросила пальто и прошла на кухню. — Я приготовлю ужин, сию минуту.
— Нэва!..
— Ну, пожалуйста. Кол!.. Ты, наверное, умираешь с голоду.
— Я не хочу есть. Я хочу знать правду.
На кухне Нэва очень громко гремела кастрюльками и сковородками. Кол яростно сдвинул с места кресло-каталку и последовал за ней.
— Что случилось, Нэва? Что ты делала так поздно? Может быть… Может быть, здесь замешан мужчина?
Она повернулась так резко, что задела бедром ручку кастрюльки, и та грохнулась на пол.
Нэва бросилась к Колу и уткнулась головой ему в грудь.
— Нет! Нет! — В ее голосе слышались приглушенные рыдания. — Не хочу, чтобы ты так думал, Кол! Не позволю!
— Тогда что же?
Она подняла глаза.
— Деньги, Кол. Сегодня вечером я заработала немного денег. Может быть, и недостаточно, но если мы поговорим с этим человеком и узнаем…
— Деньги? О чем ты говоришь?
— Семь с половиной тысяч долларов, это самая высокая цена, которую они платят. Мне так сказали в Агентстве. Подвернулся действительно удачный случай, Кол, я должна была воспользоваться им.
— Да в чем дело?!
— "П-3"! — выкрикнула Нэва.
— Что?!
— Я была в агентстве «П-3» во вторник. На сороковой улице. Сначала они меня не обнадежили, но сегодня утром мне позвонили. Я просила десять тысяч, но они не смогли найти покупателя…
— Какого покупателя? — Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Какого покупателя?
— Я продала знание стенографии.
Он отпустил ее, все поплыло у него перед глазами.
— Кол, ты должен понять. — Она заплакала, но он не стал утешать ее. — Я знаю, что ты думаешь об этом деле, но иногда бывает нужно… Это совсем не опасно, честное слово, нисколько! Я только… теперь я не смогу работать как прежде. Вот и все, что случилось. Мне придется подыскать себе какую-нибудь другую работу.
— Нэва! — гримаса исказила его лицо.
— Это было важнее, Кол. Неужели ты не понимаешь? Нам теперь не придется иметь дела с этим Уэри. Мы можем идти прямо к доктору. Мы можем сами ему заплатить.
На глазах у Кола впервые после того, как он стал калекой, выступили слезы.
Шофер такси был услужлив. Он вышел из машины, подошел к задней дверце, подхватил своими сильными руками кресло-каталку. Нэва пыталась помочь, но он усмехнулся и попросил ее посторониться. С помощью Кола он сумел выкатить кресло на тротуар перед жилым домом на Пятой авеню.
Когда такси отъехало, Кол и Нэва осмотрели внушительный фасад здания. По-видимому, интерьер не уступал ему в великолепии.
— Итак? — сказала Нэва. — Берем быка за рога?
— Берем.
Он толкнул кресло к парадному. Они проследовали по плюшевому ковру к лифту и, войдя в него, нажали кнопку восемнадцатого этажа.
На звонок вышла пожилая женщина. Она была в черном платье с высоким воротником. Держалась строго, с достоинством, но веки у нее были красные от недавних слез.
Она провела их в комнату. Впечатление, которое на них произвел фасад дома, не обмануло их: квартира была действительно великолепной.
— Доктор Уикрайт скоро выйдет к вам, — сказала женщина в черном и удалилась.
Когда доктор вошел в комнату, они были поражены, увидев, как он стар. Седой, взлохмаченный, с глубокими морщинами на лице, он двигался при помощи костыля.
— Лучше бы вы не приходили, — сказал он.
Нэва смотрела на него во все глаза.
— Я вас не понимаю. Когда мы с вами разговаривали на прошлой неделе…
— Я обещал поговорить с вами, — ворчливо ответил Уикрайт старческим голосом. — Вот и все, что я обещал сделать. Я не думал, что вы привезете вашего мужа.
— Я надеялась, что вы посмотрите и обследуете его.
— Его болезнь мне хорошо известна. Мистер Уэри интересовался моим мнением. Я видел рентгеновские снимки и все другие показатели.
— Как же так? — удивился Кол. — Мы еще не договорились о цене…
— Цене? Разве я сказал что-нибудь о цене?
— Пожалуйста, поймите нас правильно, — поспешила вмешаться Нэва. — Мы знаем, что главное не в деньгах. Мы об этом заговорили потому, чтобы вы не подумали, будто мы ищем благотворительности…
Старик затряс головой и со стоном опустился на стул.
— Мне нездоровится, — сказал он. — Доктора тоже болеют…
— И вы не можете нам помочь? — вскричала Нэва. — Вы это хотите сказать? Не можете, потому что больны?
— Болен? Все это не так просто. Взгляните на меня. Я не просто болен, я стар. Мне почти семьдесят. Вот в чем дело, понимаете?
— Пошли, — сказал Кол.
— Нет! Доктор Уикрайт, скажите правду. Вы можете сделать операцию? — спросила Нэва.
— Когда-то мог, — ответил старик. — Я прекрасно с нею справился всего лишь пять месяцев назад. Но это была последняя операция.
— Пять месяцев? Тогда вы можете это сделать! Только один раз. Вы должны!
— Да не могу я! — Он поднялся, ноги у него дрожали. — Не могу! Никогда больше! С этим покончено.
В дверях из соседней комнаты появилась женщина, одетая в черное.
— Мэнфорд, — сказала она очень тихо.
— Э?
— Мэнфорд, — повторила она, с сожалением глядя на Нэву и Кола, — скажи им правду.
Нэва обернулась к ней.
— Какую правду? Что вы имеете в виду?
— Он не может сделать операцию, — холодно ответила она. — Он больше не знает, как ее делать.
— Больше не знает?
— Скажи им, Мэнфорд, — с горечью воскликнула женщина. — Скажи им, за что ты получил свои тридцать сребреников.
— Я имел право! — завопил старик. — Да, имел! Я теперь стар. Я заслужил отдых…
— Вы продали, — сказал Кол. — Я вас правильно понял, доктор?
— Да! И не стыжусь этого. Я продал свои знания.
— Кто их купил?
— Человек по имени Уэри, — сказала женщина.
Когда все устроилось, в доме Донхью наступило облегчение. Было похоже, что бури, инфекционные заболевания остались позади, и теперь болезнь сломлена. Они спокойно говорили о завтрашнем дне. Им хотелось только одного — чтоб он поскорее наступил, чтоб с ним поскорее покончить.