ГЛАВА 2
В последний рабочий день перед праздником я пыталась втолковать Олегу Леонидовичу, что Новый год буду встречать дома с родителями, так как после полученной травмы часто страдаю от приступов головной боли. По тем же причинам сегодняшним вечером ну никак не могу посетить рабочий корпоратив. Я девочка послушная, предписания врача выполняю. И не важно, что они уже неактуальны. Меня беспокоила лишь возможность случайной встречи с начальником на новогодней вечеринке у Кристины. Хоть подруга и заверила, что его не будет, но прежнего доверия к ней не было.
Несколько часов Олег Леонидович пытался найти способ, как бы ему очутиться рядом со мной вечером тридцать первого декабря. Вопреки его ожиданиям я категорически отказалась от всех предложенных им вариантов, ссылаясь то на здоровье, то на обязательное празднование в семейном кругу.
— Аринушка, рыбка моя, как же так? Я ведь и дня без тебя прожить не могу! Одинокий, покинутый тобой, я буду сломлен! — разыгрывал передо мной целую драму Олег Леонидович. — Это так жестоко — оставить своего начальника одного в такой праздник!
Едва сдерживая своё раздражение, я не стала говорить шефу, что в нашей стране отмечать Новый год принято с семьёй или с друзьями при этом отдыхая от начальства.
— Олег Леонидович, я так сожалею! Но крупицы моего медленно восстанавливающегося здоровья были отданы на благо фирме. Я ведь не могла пойти на больничный, оставив вас, — прозвучал мой ответный драматический жест.
Расчувствовавшийся от моей жертвы в угоду любимой работе или исчерпав все аргументы, что больше похоже на правду, шеф удалился, напоследок состроив обиженную гримасу.
Я же засобиралась домой, уверенная в том, что избавилась от назойливого общества Олега Леонидовича на ближайшие дни.
***
Ворочаясь с одного бока на другой, я не сразу уловила запах любимого фрукта, а когда он дошёл до моего носа, сразу же поднялась с кровати. На тумбочке меня ожидало традиционное мороженое с большими кусочками мандаринов. С самого детства в предпраздничное утро мама будила меня таким хитрым способом. Каждый год я боялась, что она перестанет это делать — я ведь уже взрослая. Но мама считала, будто человек является ребенком, пока существуют его родители. Меня это безмерно радовало.
Вкушая любимое лакомство, я смотрела в окно: сугробы по колено, крупные хлопья снежинок, солнце, робко выглядывающее из-за туч. Зимняя сказка набирала обороты, и ощущение новогоднего чуда разлилось по всему телу.
Покончив с мороженым, я надела домашнюю одежду и двинулась на кухню. Праздник праздником, а таз оливье и жареную курочку никто не отменял.
Готовка до самого вечера слегка поумерила мой пыл, но не испортила прекрасное настроение. Этим занялся совсем другой персонаж.
Я кружилась у зеркала, разглядывая своё великолепное платье золотого цвета, когда в дверь кто-то позвонил. Нутром почуяв недоброе (бабушка с дедушкой уже прибыли, а других гостей мы не ждали), попросила папу посмотреть кто там. Сама же спряталась в своей комнате, оставив дверь приоткрытой.
— Павел Викентьевич, здравствуйте! Простите, что вламываюсь к вам без предупреждения, но так одиноко одному в этот праздничный день! Аринушка любезно упомянула, что тут меня будут рады видеть, — заявил прямо с порога Олег Леонидович и протиснулся в квартиру.
От космической наглости своего начальника я потрясенно замерла. Я, конечно, была в курсе, что к скромным и воспитанным людям человек, отмотавший срок в лихие девяностые, относится не может, но не до такой же степени!
Удивленный не меньше моего, папа вскоре отошел и пригласил незваного гостя отужинать с нами.
Беседа за столом велась ни шатко, ни валко. Мои родители, а также дедушка с бабушкой, относились к так называемой интеллигенции. Папа — хороший хирург, мама — преподаватель русского языка и литературы в университете, бабушка и дедушка — биологи. Поэтому, о чем вести речь с человеком, окончившим одну школу, побывавшем в тюрьме и занимавшимся торговлей, они не знали.
Моя выдержка закончилась, когда Олег Леонидович попытался заявить о том, что он непременно должен прочесть стих. Догадываясь, о чем он будет, я громко закашлялась и упорхнула в свою комнату за сиропом. По пути прихватила шубу и сапоги.
Вообще жить на первом этаже мне никогда не нравилось, но в этот вечер это сыграло мне на руку. Мысленно попросив прощение у дорогих родственников за испорченный Новый год, я оделась, взяла ключи от машины, открыла окно и полезла наружу.