Но все эти воспоминания ни к чему не привели. Да и не могли привести. Если я не хотела ночевать в лесу, мне следовало снова забраться в экипаж и хоть куда-нибудь поехать. Тем более, что лошади уже бросали на меня удивленные взгляды.
А вариантов было только два — я могла двинуться в том же направлении, что и прежде. Или развернуться и отправиться в обратную сторону.
Я выбрала первый вариант. Снова запрыгнула на козлы (экипаж был старый и при каждом моем движении немилосердно скрипел), натянула левую вожжу. Лошади послушно потрусили к дороге.
Лес был по обе стороны, и через десять, и через пятнадцать минут картина не изменилась. Солнце уже начинало клониться к горизонту, и доносившиеся из чащи звуки казались особенно пугающими. Наверняка здесь водились и дикие звери.
Наконец примерно через полчаса впереди показалась груженая сеном телега. И заметив ее, я обрадовалась и испугалась одновременно. На телеге сидел возница, и я надеялась, что смогу узнать у него хоть что-то о той местности, в которой оказалась. Но трудно было сказать, каким человеком этот возница окажется и не возникнут ли у него дурные мысли в отношении девицы, встреченной в глухом лесу. На всякий случай я покрепче вцепилась в вожжи, надеясь, что мои лошади окажутся куда резвее, чем его.
Когда я смогла разглядеть человека, что сидел на двигавшейся нам навстречу телеге, то вздохнула с облегчением. Это был совсем старик.
— Скажите, пожалуйста, куда ведет эта дорога? — спросила я.
Мы оба остановили своих лошадей, и теперь тот возница разглядывал меня, подслеповато щурясь.
— В Шато-Тюренн, сударыня, — наконец хрипло ответил он.
Сначала я зацепилась за слово «сударыня» — очень уж необычным оно мне показалось. В наше время так могли обратиться разве что в шутку. Но старик, кажется, не шутил.
И только потом я сообразила, что именно сказал. Шато-Тюренн!!! Та самая деревня, о которой говорил нотариус Донской! Деревня, дом и участок в которой оставила мне мать!
Снова бешено заколотилось сердце.
— А далеко ли до нее, сударь? — я решила величать его также.
— Три четверти часа, пожалуй.
Продолжить дальнейший разговор я не решилась. Спроси я его, в какой стране я нахожусь, или в каком времени, боюсь, он точно принял бы меня за сумасшедшую. И я, поблагодарив его за ответ, направилась дальше, решив, что разберусь во всём уже там, в Шато-Тюренн.
Но первая проблема возникла, когда до деревни я еще не доехала. Минут через десять впереди показалась развилка — более раскатанная дорога шла прямо, а менее заметная поворачивала вправо. Которая из них вела в Шато-Тюренн, я не имела понятия. И никакой вывески на развилке не было.
И прежде, чем я приняла какое-то решение, лошади сделали это за меня. Они повернули направо. Я решила с ними не спорить. Если в течение часа я не доберусь до деревни, то вернусь назад и на развилке выберу другой путь.
Но ехать целый час мне не потребовалось. Не проехали мы и половины километра, как впереди показался дом. Вот только был он тут один, и никакой деревни, судя по всему, поблизости не было. Обнесенный частоколом огород, на котором росла картошка, да несколько хозяйственных построек — вот и всё, что тут было. А за частоколом высился лес — темный и страшный.
Кажется, я всё-таки выбрала не ту дорогу. Уже темнело, и в сгущающихся сумерках особенно мрачным показалась мне одинокая свеча, что горела в доме на окошке.
Я стала разворачивать лошадей, но сделать это на узкой дороге было непросто. И когда они заржали, из дома вышла женщина лет тридцати. На ней были смешной чепец с оборками, длинное платье и светлый фартук.
— Мадемуазель Эльвира? — вдруг спросила она.
— Что? — не поверила услышанному я. Откуда она могла знать мое имя?
Она подошла поближе, всмотрелась в мое лицо.
— Вы же — мадемуазель Бриан?
А вот с этим было не поспорить. У моей матери была именно такая фамилия. И пусть я сменила ее на фамилию моего приемного отца, факт оставался фактом. Меня можно было назвать именно так — мадемуазель Бриан.
Вот только где же я оказалась?
Женщина ждала моего ответа, и я кивнула:
— Да, я Эльвира Бриан.
Я утешала себя тем, что в принципе ничуть не солгала. Кажется, я приехала именно в то место, куда меня направил странный нотариус. Вот только теперь мне уже хотелось понять совсем другое — как отсюда выбраться???
А женщина, вытерев руки о передник, вдруг поклонилась мне:
— Добро пожаловать домой, мадемуазель!
И распахнула дверь, приглашая меня войти.