Рут хмыкнула:
— А ближайший дохтур, — она ужасно смешно произнесла это слово, — только за десяток лье. Да и разве он поедет пользовать кого в деревню? Разве только за большие деньги. А ведьма вот она, близко. Отвар какой даст или пошепчет чего, глядишь, и поможет. А иной раз и с более деликатными делами приходят. Приворожить кого или, наоборот, отвадить надобно. Да и ядовитыми зельями ваша матушка не брезговала.
— Ядовитыми? — ахнула я. — Что же она, людей травила?
Нет уж, это ремесло точно было не по мне. Да и для него наверняка нужны были особые способности.
— Сама не травила, конечно, — не стала наговаривать Рут. — Но ежели приходил кто за отравой для крыс, то чего же было ей отказывать? А уж кого они там на самом деле травили, ей было знать не обязательно. За душегубство-то и в тюрьму попасть можно было, а то и на плаху.
Я поёжилась. Мне всегда было жаль, что мать бросила нас с папой, но сейчас я подумала, что, возможно, это было и к лучшему.
— А можно ли тут заработать как-то по-другому? Я видела возле дома огород и какие-то сараи. У нас есть коровы, свиньи? И что растет на грядках?
— Коровы есть, — подтвердила Рут, — овцы еще, куры. А на грядках зелень всякая, капуста, репа, брюква. Это мы не покупаем, своим обходимся. Брат мой еще рыбу ловит. А я масло делаю, сыр. А вот муку и мясо в деревне берем.
Без покупки муки мы, конечно, обойтись не сможем, а вот при наличии рыбы, молока и овощей потребление мяса можно временно ограничить. Тем более, что учитывая долг, мясник, скорее всего, и не будет поставлять нам товар.
— Я поле с картошкой еще у крыльца видела, — подсказала я. — Значит, и картошка еще своя.
Тут Рут посмотрела на меня с удивлением.
— Верно, картошка растет. Только лучше бы вместо нее мадам Бриан рожь посеяла или пшеницу. Пользы больше бы было. А от картохи какой прок? Но хозяйка из ее цветов и ягод варила какое-то особо ядовитое зелье. А я всё боялась, как бы на эту гряду наши овцы или куры не забрели. Наедятся отравы да и передохнут.
— Из-за картошки? — я не поверила своим ушам.
— А то ка же, мадемуазель? — подтвердила она. — Ядовитее ее растение еще поискать надо.
Я не стала спорить. Может быть, здесь росла какая-то другая картошка. А может быть, они просто не знали всех ее свойств? В любом случае разбираться с этим нужно было не ночью.
Вдруг заскрипели ступеньки крыльца, и я вздрогнула. Для визитов время было слишком позднее.
Но Рут спокойно сказала:
— Это мой брат Киприан. Только под ним так скрипит крыльцо. Он в лес за мёдом ходил да что-то долгонько задержался.
Она пошла, чтобы накормить его ужином, и я потянулась следом. Конечно, можно было отложить знакомство до утра, но мне еще совсем не хотелось спать.
Брат Рут оказался высоким и могучим словно медведь. Чтобы пройти через кухонную дверь, ему пришлось согнуться. Да и там головой он едва не доставал потолок.
— Это — мадемуазель Бриан, — представила меня ему Рут.
Он торопливо и неловко поклонился. Весь он был каким-то нескладным, неуклюжим и сам будто стыдился того, что был крупнее и явно сильнее других
— А это мой брат Киприан, — продолжила Рут.
А он тут же откликнулся:
— Можете звать меня Кип, хозяйка. А я вас уже видел сегодня! Это я кричал вам, когда ваши лошади понесли.
— Вот как? — удивилась я. — А что же ты не показался мне потом?
И ведь это было довольно далеко отсюда. Что же он пешком проделал весь этот путь?
— Побоялся вас испугать, хозяйка, — пробасил он в ответ.
На вид ему было лет двадцать пять или тридцать. Он способен был напугать одним своим видом, но в его карих глазах увидела я почти детскую непосредственность. И в том, с какой радостью он набросился на простую еду, что поставила перед ним сестра, тоже было что-то от ребенка.
И когда мы вернулись в мою комнату, Рут подтвердила мою мысль:
— Вы не бойтесь его, мадемуазель. В нём нет ни капли зла или хитрости. Он прост как дитя, а люди пользуются этим без зазрения совести.
В голосе ее я услышала горечь, а присмотревшись, разглядела и слёзы в ее глазах. Но прежде, чем я успела спросить ее об этом, она сказала: «Спокойной ночи, мадемуазель!» и вышла из комнаты.
Как ни странно, но спала я этой ночью просто превосходно. Я провалилась в сон сразу же, как только добралась до кровати. Сказались ли треволнения прошедшего дня или чистый воздух, который меня опьянил, или набитые свежим сеном подушки, я не знала, но мой сон был спокойным и крепким.
А проснулась я от петушиного крика и не сразу вспомнила, где нахожусь. Петух не даром ел свой хлеб — старался изо всех сил. И поскольку спать уже не хотелось, я решила подняться так рано, как давно уже не поднималась.