Волшебная трава (нелирическое вступление)
Где-то недалеко от берегов Камбоджи и Вьетнама, в волнах Сиамского залива, тихо плещется один небольшой островок. Из населения на нём, кроме мелкой живности, в виде обезьян, ящериц и прочих мелких крыс тут очень долго не было. Жило все это разрозненное, хвостатое, блохастое стадо, между пальмами занимавшее все доступное пространство нависая над обширными песчаными пляжами. Кто-то жрал фрукты, кто-то мелких жучков, кто-то умудрялся загрызть жучка и побольше, а когда сильно везло не брезговали закусить и друг другом. В общем существовали одновременно и по теории Дарвина и по библейским заповедям т.е. плодились и размножались, не упуская случая поучаствовать в естественном отборе. Уже намного позже, на утлых лодчонках, приплыли маленькие смуглые и не очень веселые люди с материка, и обосновались на этом крошечном кусочке суши. Кхмерами они были или вьетнамцами, аборигены быстро забыли, да и потом никогда особо не вдавались в такие мелочи. Рыбачили себе помаленьку, выращивали разные фрукты-овощи. Понемногу вписались в общую пищевую цепочку, даже как-то никого особо и не потеснив. Кокосы тут росли сами, где ни попадя, а рыбы в океане всегда полно. Одна из местных главных аборигенских заповедей так и гласит: «Под кокосовой пальмой, без дела не тусуйся! Не жди ореха на свою голову!» В общем обычное такое идиллическое «Баунти» - не в смысле шоколадного батончика с застревающей между зубами кокосовой стружки, а настоящее «райское наслаждение».
Этот обыденный тропический рай, изредка нарушался мелкими природными катаклизмами в виде регулярных сезонов дождей и дежурных, но всегда неожиданных тайфунов. Нашествие очередной стихии, было знаком для аборигенов, что пора обновить хижины из пальмовых листьев.
Естественно, что никакое счастье не может продолжаться бесконечно. Войны, революции, перевороты, смены политических систем, не могли хоть как-то, но не зацепить этот кусочек природы. В Юго-восточной Азии начали разгораться нешуточные военные конфликты. В опасной близости грянула война во Вьетнаме. Естественно, какая разница островитянам, кто придет к власти коммунисты или империалисты, на урожае это не сказывается и на размере улова тоже...
* * *
Все началось с того, что когда Советский Союз поставил дружественному революционному Вьетнам первую партию истребителей, естественно для борьбы за независимость с американскими Фантомами. Очень быстро выяснилось, мало того что вьетнамские летчики просто не доставали ногами до педалей, а те кто доставали, на виражах сразу вырубались от не очень то и больших перегрузок, тупо отключались и уходили в полную нирвану. Инструкторам приходилось самим, с матюгами садить боевые машины на учебный аэродром. Там бесчувственные тела с помощью нашатыря, легких пендалей и ведра воды, возвращал к жизни дежурный фельдшер, прапорщик медицинской службы. Кое-кого из азиатов конечно удавалось подкормить и научить, но кадров критически не хватало... физиология блин.
В конце концов, обе коммунистические партии и вьетнамское руководство пришли к секретному соглашению: «Раз вы самолеты поставили, то и летайте на них героически сами, но при этом обязательно делайте вид, что вы вьетнамцы, что бы не было международных осложнений!»
По-русски, во время полетов, летчикам было строго настрого запрещено говорить, даже матерится. По-вьетнамски учится, было лень, да и в пылу боя все эти мяукающие слова сразу забывались. Русские пилоты взяли наши матерные слова и переиначили их на вьетнамский манер. Зазвучавший в эфире странный язык вызвал в Пентагоне истерику средней тяжести. Во время второй мировой войны американцы вместо шифра использовали язык индейцев Чероки, который долго не удавалось расшифровать разведкам противника, поэтому первое, что пришло в головы Пентагона, что это редкий язык неизвестных науке горных вьетнамских племен. Язык был обозначен как «Хуяо», так как слова с этим корнем звучали чаще всего. А вот кривая сбиваемости американских хваленных Фантомов пошла резко вверх.
Еще с незапамятных времен борьбы с татаро-монгольским игом, в России, существовала традиция выдавать боевые 100 грамм за поверженного врага. Тогда конечно выдавали чарку медовухи, но одно дело смахнуть булавой с коня визжащего кочевника, ценой пол таньга, за худосочный пуд, а тут серьезная машина стоимостью под миллион долларов, за считанные секунды становится ломом цветного метала и символом торжества идей коммунизма, интернационализма и так сказать мировой революции. В общем спирту не жалели. С учетом тропического, боевого, ветеранского и прочих коэффициентов - эта премия выросла до литра. Естественно наш народ не давал продукту пропасть и постоянно ходил или навеселе или просто изрядно выпивший. Как говорилось, в цитируемой методички по борьбе с тропическими болезнями: «Средство от малярии не должно выводится из крови».