- Стоять! - тихо сказал Филя и тыкнул краба в спину дулом пистолета. - Где моя сестра?
- Не понимаю, о чем вы, - пророкотал тот, силясь обернуться.
- Не двигайтесь, или пристрелю! Я не шучу. Верните сестру, и никто не пострадает.
Филя был горд собой, что так деловито и агрессивно повел разговор, но колени предательски дрожали и нелепо прыгала нижняя челюсть, зашамкивая хвостики слов. Прунька усердно выла, стараясь привлечь побольше внимания, пришлось пнуть ее. Она отлетела к бассейну и плюхнулась в воду.
- Молодой человек, вы ошиблись! - сказал краб. - У меня нет вашей сестры. Вы меня с кем-то спутали.
- Вас зовут Григорий Антонович?
- Нет.
Филя опустил пистолет. Сердце ухнуло в пятки. Он схватил не того краба!
- Кто вы?
- Да какое вам дело? - раздраженно спросил краб. - Вам нужен некий Григорий Антонович? Что ж, я - не он. Этого довольно! Теперь я могу идти?
Филя ощутил страшную горечь во рту, как будто только что сжевал полынный веник.
- А вы не знаете Григория Антоновича? - тихо и безнадежно спросил он. - Он тоже краб, как и вы.
- Во-первых, я не краб, а омар. Это разные вещи. Вы биологию в школе проходили?
Филя пригляделся. Его собеседник был худым, клешни высовывались из длинных, приспущенных рукавов, над головой шевелились усики. Да, это не краб, хотя тоже мерзейшее создание, порожденное природой в день гнева.
- Простите, я не хотел, - пробормотал Филя. - Вы похожи...
- Ничуть, - возразил омар. - Хотя, кажется, я знаю, о ком вы говорите. Но он здесь не бывает.
- А где же? - с надеждой спросил Филя.
- Мы встречались пару раз на вернисажах. Он домосед. Вот что, молодой человек, если хотите с ним увидеться, поезжайте на Заячий остров. Он живет там. Впрочем, как и все мы. Пустите!
- Да-да, конечно! Простите еще раз.
- Не стоит беспокоиться. Ох уж эта молодежь!
И омар поспешил к бассейну, где его уже ждали. Кентавр приветственно заржал, осьминог прекратил жонглировать апельсинами и сполз в воду, откуда закричал:
- Федя, сюда!
Омар снял халат и нырнул. Прунька выкарабкалась на берег и пыталась сорвать с себя насквозь промокший кафтан. Филя подхватил ее, спрятал пистолет между ней и собой и пошел к Вере. Та возлежала на атласных подушках рядом с чешуйчатым господином неопределенного биологического вида. Из его массивной спины торчали рудиментарные крылышки, которыми он изредка хлопал. Филя подобрался поближе и поймал Верин взгляд. «Нет, - мысленно произнес он. - Не то». Вера, умница, все поняла и вздохнула. «Ступай домой», - сказала она ему чуть слышно. Он запихнул Пруньку обратно под шезлонг, сунул пистолет в трусы, кивнул на прощанье Степке, мол, держись, малец, и вернулся в лакейскую душевую.
Филя вышел из бань и прислонился к Атланту. Щемило в груди, глаза чесались - то ли от хлорки, которой была щедро сдобрена вода в бассейне, то ли от непролитых слез. Неуловимый краб! Что же делать? Он так надеялся на эти бани. Ехать на Заячий остров, патрулировать квартал за кварталом? Опрашивать людей, не видали ли они страшилище в панцире?
В сердцах Филя выкинул пистолет в ближайший сугроб и пошел прочь. Чтобы вернуться в Малярово, пришлось померзнуть на остановке в ожидании дежурного автобуса. Тот подъехал - пустой и дикий - и поглотил своего единственного пассажира.
Неудача раздавила юного картографа. Он вперился взором в дерматиновую обивку сиденья и погрузился в бездонную черноту печали.
«А выход есть, - ехидно сказал голос у Фили в голове. - Рисуй карту, найдешь сестру».
«Да, - подумал Филя. - Я нарисую. Пусть потеряю душу, но сделаю это. Решено».
Автобус неуверенно высвечивал фарами путь. Летел снег.
Тень
Ноябрь катился к своей середине. Погоды стояли в те дни ясные, Луна вышла в зенит. Филя, сроду зябкий, дневал у печки, сдружился с котом, гладил его, сажал на колени. Витя спал до обеда, а потом уезжал таксовать. Возвращался под вечер, запах дешевых папирос насквозь пропитал его куртку. За ужином он имел скверную привычку при всех пересчитывать деньги, объясняя, откуда у него появился каждый целковик.
- Возил сегодня генерала - от Сенной площади до самых выселок изволили ехать. Дал рупь с полтиной, жмот, а торговались за три. Мол, медленно ехал, опоздали. Так что ж я сделаю - пробки кругом! Вся Лиговка стояла, на перекрестке встретились два одиночества. Потом ко мне сел калмык. Гляжу, косит глазами в бардачок, а у меня там лягушка. Я подумал, грабануть меня хочет, а оказалось - аквариумист. Прикинь, Филя, калмык-аквариумист! Ты о таком когда-нибудь слышал?