- Нет, портреты рисуем. Заходи! - щедро пригласил Витя. - Посмотри, что творит. Его бы к нам собор расписывать.
- Постой-ка, - Филя живо убрал портрет и внимательно посмотрел на Веру. - Проведем эксперимент. Витя только что описал мне Валентину. Давай и ты, а потом сравним, что получилось.
- Вальку? - удивилась Вера. - А почему ее, а не меня?
- Потому что я тебя видел, а ее нет. Хочу нарисовать со слов.
- Придумали, тоже мне, забаву, - сказала Вера. - На кой черт вам Валька сдалась? Что в ней особенного?
«И эта туда же, - подумал Филя. - Как сговорились против сестры!»
- Я потом и тебя, если хочешь, нарисую, - пообещал он, и Вера расплылась в довольной улыбке. Она аккуратно присела на краешек стула, расправила на коленях юбку и отрепетированным движением завела непослушную прядку за ухо.
- Тогда давай! - сладко пропела она.
- Что давай? - спросил Филя, ожидавший описания.
- Рисуй.
- Кого?
- Меня, дурачок! Не Вальку же?
- Больная, что с нее взять! Шалопутная! - махнул рукой Витя, развернулся к стене и засвистел. Вера сняла с ноги тапок и бросила ему в спину.
- Я тебя!.. - закричал Витя, подскакивая, как ужаленный, но Филя преградил ему путь.
- Ложись обратно. Вера, ты не могла бы все-таки описать Валентину. Пожалуйста!
Вера вздохнула, как будто ее принуждали к тяжкому труду, и принялась бесцветным голосом перечислять приметы сестры. Витя то и дело вклинивался, комментировал каждое слово, сыпал бранью, а под конец запел до того громким и фальшивым голосом, что даже ничего не смысливший в музыке кот в истерике выбежал во двор.
- Заткнись! - гаркнула Вера, затыкая уши. - Шут гороховый!
- Сама такая, - сказал Витя. - Нечего было в меня тапки кидать. Шла бы ты отсюда, панель зовет.
Вера с шумом втянула воздух и схватила второй тапок. Филя перехватил ее руку, развернул к ней портрет и спросил:
- Похоже?
- Ой, вылитая! - всплеснула руками Вера, и тапок упал на пол. Филя тут же затолкал его ногами под кровать. - Дай я матери покажу!
- Сначала мне! - сказал Витя и посмотрел на портрет. - Кхм, а это кто?
С портрета смотрела невзрачная девушка: мышиные, чуть на выкате глазки нездорово блистали, нос полого расползался к щекам, брови жидко протянулись к переносице, как будто собирались туда стечь. Подбородок, скошенный и ассиметричный, выдавал склочный характер. По шее шли глубокие складки - не шея, а прямо баянные меха. Картину довершали мясистые уши, пробивавшиеся сквозь прическу.
- Это что такое? - в изумлении повторял Витя, разглядывая рисунок. - Ты кого нарисовал?
Филя достал первый портрет и подал их Вере.
- На каком из них Валентина? - спросил он.
- Вот на этом! - Вера уверенно показала на второй портрет.
- Врешь, стерва! - закричал Витя. - Вальку уродовать вздумала?
- Ничего я не вздумала! Виновата я, что ли, что ты слепой?
И они сцепились. Витя драл Верины волосы, за что был несколько раз укушен. Филя бросился между ними - насилу разнял. Витя потянулся ко второму портрету, намереваясь его разорвать, но не преуспел. Вера выхватила его и подняла над головой, с криком: «Не дам, не дам!»
- Вера, а пригласи сюда матушку! - попросил Филя. Закрадывалось нехорошее подозрение.
Варвара Михайловна явилась незамедлительно, вытирая руки о передник.
- Уделите мне, пожалуйста, пару минут. Мы тут рисуем портрет Валентины. Не могли бы вы описать ее?
- Валю? - растерянно спросила Варвара Михайловна. - А вам зачем?
- На полицию хочет работать, - сказал Витя. - Преступников будет рисовать, а пока тренируется на кошках.
- На кошках? А причем тут тогда Валя?
- Мама, это выражение такое. Темнота!
- Я ведь ничего не знаю, - пробормотала Варвара Михайловна. - Что вы от меня хотите?
- Просто опишите Валентину, - спокойно сказал Филя и поднял над листом карандаш, выражая полную боевую готовность. - Не бойтесь, говорите все, что придет в голову, я пойму.
Варвара Михайловна принялась путано излагать приметы, ее мысль скакала туда-сюда, как мячик по лестнице. То и дело она сбивалась на рассказ о детских шалостях Валентины, причитала, что на фабрике мало платят и дочь работает на износ. Филя кивал головой и мягко возвращал ее в нужное русло. Через четверть часа портрет был готов.
- Какой вы молодец! - сказала Варвара Михайловна, умиленно разглядывая работу. - Как фотографическая карточка, чудо! Можно я себе оставлю?
- Дай взглянуть, - грубо сказал Витя, подтягивая к себе портрет. - Филя, ты что, сбесился? Ты кого опять нарисовал? Кто тебя в полицию возьмет, если ты рисовать толком не умеешь? А еще картограф!