- Ты уверен.
- Ага! Чую. Пошли.
Идти было тяжело, приходилось высоко поднимать ноги. Дыхание сбилось, между лопаток потекла горячая струя. Филя опустил голову вниз и брел наугад, почти зажмурившись. Мысли покинули его, осталось только натяжение мышц и связок, да сырость в ботинках. Когда он решился оглянуться, деревня была чуть видна. Она темнела над холмом, как старый гребень с обломанными зубьями. Филя вздохнул и отвернулся.
И тут что-то ударило его прямо в лоб. Он отскочил, потерял равновесие и сел в снег. Рядом повалился Витя.
- Что это было?
- Не знаю! Стрела?
Филя встал и протянул руку. Воздух возле кончиков пальцев вибрировал, колыхался. Так бывает в сильную жару, когда даль искажается и пляшет, то выгнутая, то вогнутая.
- Здесь стена! - сказал Филя. - Смотри, отталкивает.
Витя тоже потянулся и ощутил сопротивление.
- Мы на верном пути. Отсюда начинается карта.
Они осмотрелись. Русло реки опушали кустики, укутанные по макушку снегом. Домик на сваях стоял в низине, темный, нежилой, ко всему безучастный.
- И крот здесь? - спросил Витя.
- Спать должен, зима.
- А что же нам делать? Как пройти?
- Протискиваться, - сказал Филя и врезался в невидимую стену плечом. В ушах зажужжало, тело стиснуло. Он толкался и толкался вперед, прорываясь с каждым шагом не более чем на вершок. Голову ломило и плющило, будто великан сжал ее в своих ладонях и пытался раздавить. Рядом боролся Витя. Он выставил вперед локоть, пытаясь прорезать путь. Дышать стало трудно, каждый глоток приходилось отвоевывать.
- Больше не могу, больно! - сказал Филя и остановился. Давление усилилось, пришлось расставить конечности, чтобы ослабить эти тиски.
- Не стой, сомнет! Немного осталось.
Филя двинулся, преодолевая боль. Шаг, еще шаг. Продышаться. Грудная клетка еще не треснула? Как там Настенька? Ощупал саркофаг - цел. На душе стало полегче, и появились силы, чтобы сделать три шага подряд. Витя пыхтел, лицо красное, глаза навыкате, на лбу взбухла синяя жила. Еле живой. А домик еще далеко. Вот что значит смазать карту! Кровь наполнила воздух, жмет, давит, не дает идти. И вдруг он понял, что нужно сделать. Он достал скальпель и чиркнул по карте наудачу. Медвежьи объятья разомкнулись. Локти бросило в сторону, плечам стало свободно. Филя принялся расчищать путь. Кровь не желала сходить, приходилось аккуратно срезать верхний слой. Образовалась узкая тропинка. По бокам воздух гудел от напряжения, но прорваться и затопить прореху не мог.
- Ух, отпустило! Ты что-то сделал? - спросил Витя, поворачивая к нему голову. - А, вот оно что. Прекрати портить карту. Не то что-нибудь сотрешь, и хана. Провалимся к чертям собачьим.
- Там нам и место, - сказал Филя угрюмо. Учить вздумал! Конечно, править карту на ходу было не лучшей идеей. Кто знает, может, он исказил пространство, и теперь где-нибудь под снегом их ожидает ров? Царапнешь поглубже - и он тут как тут.
Они гуськом, осторожно пошли по тропинке. Сугробы мельчали, впереди до самой реки тянулся припорошенный вчерашней метелью наст. Ботинок пробивал его с хрустом. Домик был уже совсем рядом. Крохотный, похожий на заброшенную часовню. Сваи погрязли в снегу, и под брюхом у дома было не больше аршина пустоты. Один подсадит другого, так и взберутся.
Вдруг раздался резкий звук, как будто пискнула зажатая в углу мышь.
- Ложись! - закричал Витя, и Филя бросился ничком. Стрела! И еще, еще - туча стрел. Они вонзались тут и там, уходя носом глубоко в снег. Скрыться негде - ни кочки, ни пригорка.
- Лягушка! Лягушку вынимай.
Но Витя и сам уже сообразил. Он вытащил лягушку и бросил ее перед собой. Прыжок - и стрела у нее во рту! Филя быстро-быстро греб руками и соорудил небольшой снежный бруствер, за которым укрылся. Он потянул Витю за штанину.
- Ползи сюда!
- Но она же там. Я...
- Справится. Смотри - ловит.
Из десятка стрел, летевших в их сторону, лягушка перехватывала пять. Они кучкой лежали в стороне, посверкивая стальными наконечниками. На другом конце висели обтрепанные рыжие перья, по всей видимости, куриные. Филя завороженно наблюдал, как лягушка отталкивалась от корки наста, поднималась в воздух и захлопывала пасть на очередном древке. Раз от разу ее движения становились все медленнее, как будто она впала в легкую меланхолию.
- Замерзает! - сказал Витя растерянно. - Скоро уснет. Что тогда?
- Надо ползти назад. Не пробьемся.
- Ты что, спятил? Уйдем - дороги обратно не будет.
- Домик исчезнет?
- Да! Или нет. Не получится, короче. Идти, так сейчас.
Лягушка пропустила стрелу, и она чиркнула Филю по уху, сбив шапку. От страха спину и ноги сковало, он приник к брустверу, как мертвый, вслушиваясь в грозный свист и хруст прорванного стрелами наста. Рядом застыл Витя: он вдавился животом в снег и прикрывал голову. На секунду Филе стало очень смешно, хотелось кататься от хохота, выхаркивать его в лицо врагу, но ничего не получилось - спазм охватил глотку. Он закашлялся, и его немного отпустило.