– Валер… Ты видишь в чужих людях пациентов, а я даже в подследственных всегда видела людей. Особенно в женщинах.
– И что же ты там такого разглядела? Господи, да не маши ты ими! Ты сейчас похожа на лыжника, которого в поле застиг снегопад, а он еще и писать при этом хочет.
Тут, будто в насмешку, налетевший порыв ветра окутал их снежным облаком тополиного пуха.
Вместо ответной колкости Самоварова снова рассмеялась и продолжила:
– Она же втрескалась в него по уши, в этого Ливреева! Потому и сидит сиднем в доме, потому и помогает. Ей отношения нужны, а не просто секс. С сексом-то у прораба все на раз-два решается.
– Ее мотивация даже Пресли ясна. И это лишний раз подтверждает, что женской дружбы, не существует.
– Я вовсе не это сказала.
– Ладно… Давай сегодня хотя бы пару километров пройдем для начала.
– Валер, ты сдурел? Километр – и баста, – нарочито тяжело выдохнула Самоварова.
Валерий Павлович посмотрел на нее и невольно улыбнулся – в свои шестьдесят с хвостиком ей удавалось выглядеть максимум на полтинник. Но и это было обманкой. На все еще аккуратно очерченном овале лица хитро поблескивали карие глаза двадцатипятилетней девчонки.
– Эй, лиса! Меньше покуришь! Два километра – и баста, – не отступал Валерий Павлович. – Остановись, я покажу, как правильно захватывать палки.
Год назад этот поджарый, скорый на слова и действия психиатр неожиданно и цепко захватил свою пациентку Самоварову в серьезные отношения, наполненные склоками, чудесами и тихими признаниями в любви.
При первом же их случайном и нелепом, предшествовавшем встрече в его кабинете знакомстве, ей показалось, будто она знала его всегда.
Ему же, умеренному цинику, прекрасному доктору и отцу-одиночке ничего тогда не казалось, он просто полюбил эту необычную женщину и надеялся провести с ней остаток своих земных дней.
Варвара Сергеевна сделала сердитое лицо и попыталась скопировать движения Валерия Павловича.
– Даже не видя еще твоего Андрюху, могу сказать: что-то в этом доме давно уже не так…
– Что-то не так с твоей дыхалкой. Вдох носом, выдох – ртом. Идем неторопливо, размеренно дышим, чай не на поезд опаздываем.
– Интересно, далеко ли отсюда ближайшая железнодорожная станция?
– Ты думаешь, она могла вот так просто, оставив ребенка и мужа, сесть на поезд и свалить?
– Пока ничего нельзя исключать.
– Уверен, Андрюха подобные варианты уже пробил по своим каналам.
– А я уверена в том, что твой Андрюха тот еще фрукт. Любящий, напуганный неизвестностью муж встретил бы нас вчера на вокзале.
– Ну, Варь… У него работа. Он же наш приезд организовал…
– Кстати, где же он работает? – с наивным видом уточнила Самоварова.
– Я рассказывал тебе, со слов моего сына. Но конкретней ответить не могу, – начал раздражаться доктор. – Сейчас время такое, не принято выспрашивать. Познакомишься – вот и допросишь.
– Обязательно! – с вызовом ответила Варвара Сергеевна. – Я ставлю себя на его место и совершенно не понимаю… Пропала жена, мать его единственного ребенка и хозяйка дома, а у него на первом месте работа.
– Ты мыслишь как женщина. При любой нестандартной ситуации вас захлестывают эмоции, вытесняя здравый смысл. И потом мы по-прежнему ничего не знаем о личности пропавшей. Может, у нее тайный любовник, а может, она – подосланный к Андрюхе агент американской разведки. Хапнула ценную инфу – и поминай как звали.
– Ну у тебя и фантазии!.. Но самое главное мне уже и так понятно.
– Что же?
– Она была здесь очень одинока.
– Даже с Жанкой?
– Даже с сыном.
– С чего ты делаешь такой вывод? Неужели только по фото в столовой? Кстати, она мне чем-то напомнила молодую Эдит Пиаф. Эдакая большеглазая самозванка.
– И давно ты видел молодую Пиаф? По-моему, ничего общего… Да, по фото в том числе. Не сбрасывай со счетов физиогномику, она сразу приоткрывает часть карт в колоде. А еще по скрытности ее подружки. Ее рефлекторная самооборона говорит о том, что она не знает наверняка, но о чем-то догадывается. И это что-то очень личное или постыдное… Валер, прошу тебя, не дави ее прямыми вопросами! За обедом я готова была тебя прибить! Пока ты дрых, мне едва удалось нащупать с ней контакт, тут врываешься ты со своим мужским здравым смыслом и – оп-ля! – она снова закрывается!
– Что-то скрывается за ее злобным мычанием…
– …Догадался психиатр с более чем тридцатилетним стажем…
Валерий Павлович беззлобно и легонько ткнул Самоварову локтем в бок.
Сделав в ответ куда более сильный тычок, она продолжила:
– Или ты думаешь, что она должна вот так, с бухты-барахты, первым встречным выложить свои догадки о тайнах лучшей подружки? Плохо ты знаешь женщин… Поверь, у нас существуют и дружба, и умение держать рот на замке. Так что давай, общайся со своим трудоголиком Андрюхой, а эту воинственную дамочку я беру на себя. Кстати, с третьим днем отпуска тебя, любимый.