12393 кгц. Стремительно щелкает барабан, молнией несутся перед глазами цифры шкалы точной настройки. Должна же она где-нибудь быть! Не может не быть ее! Нет, глухо. Шипение, посторонняя морзянка — одна туфта. Дальше, скорее!
22119 кгц. Чуть вправо, чуть влево. Где-то на самом пределе слышимости, словно из-под толстого матраца прорывается характерный звук многоканальной передачи. Одна рука заученным движением перебрасывает сигнал на стойку многоканального приема, другая сдвигает черный лопух наушника с виска на ухо. На слух характер передачи похож, но слух мне помощник пока ненадежный. Почему? А вы-то сами знаете, как звучит в наушниках многоканальная передача из затерянного в океане крошечного островка Гуам? Нет, скорее всего, вы даже не подозревали до этой минуты, что такой вид радиопередачи вообще существует. Ну что же, ничего страшного.
Позволю себе, между делом, коротенький экскурс в историю радиотехники. Практически все радио и телепередачи, с которыми обычный человек сталкивается на протяжении всей жизни, являются одноканальными. Как это определить? Да проще простого. Одна несущая частота (или волна, как говорится в простонародье) соответствует одному каналу передачи. Очень просто и понятно. Одна частота — «Маяк». Одна частота — Радио «Свобода». Одна частота — радист полярник отстукивает сводку погоды на Большую землю. Но многоканальная передача — это несколько иной способ передачи информации. Представьте себе, излучается одна частота, словно ствол дерева, а на нем гнездится много других каналов-ответвлений, по которым одновременно и независимо может передаваться самая разнообразная информация. Видите, как удобно? Платишь только за одну частоту, и ею совершенно независимо могут пользоваться сразу несколько пользователей. Как много? По-разному. Бывает, и два канала задействуют, бывает и четыре, а бывает и восемь. В зависимости от потребностей. Как же отличить эту передачу от всех остальных? Нетрудно. Вы даже сами можете проделать опыт по поиску многоканальной передачи, если у вас имеется любой радиоприемник с коротковолновым диапазоном. В тот момент, когда вы крутите ручку настройки своего приемника, то неожиданно услышите странный гудящий звук, напоминающий сильные помехи. Обычно он не привлекает вашего внимания даже на секунду. Но если бы на минуту, всего лишь на одну минуту вы оказались на моем месте, то отнеслись бы к этому досадному шуму куда как более внимательно, я бы даже сказал, благоговейно.
Я закрываю на несколько секунд глаза и плотно прижимаю наушники к голове, стараясь полностью отключиться от окружающего меня гомона. Где-то там, за тысячи километров от меня, вражеский оператор пододвигает свой стул к полированному столу и кладет пальцы на клавиатуру своего телетайпа. Щелчок тумблера, дробный стук пальцев по клавиатуре и через несколько секунд в эфир уйдет очередная, может быть, крайне важная для нас передача… А я тут вожусь, как мокрая курица! И без того еле прорывающаяся сквозь помехи частота умирает прямо на глазах, если так можно выразиться в данном случае. Выдергиваю вилку наушников из розетки и бегом несусь в «красный угол». «Красным» это место в нашем зале названо потому, что там стоит особая коммутационная стойка, к которой подведены все восемь больших ромбовидных антенн, имеющихся на вооружении нашего полка. Украшена она ярко-красными панелями (отсюда и название) и сорока восьмью латунными «коннекторами». К ним-то и подключены все без исключения радиоприемники нашего КП, как первой роты, так соответственно и второй. По идее, для каждого рабочего приемника уже давно найдена наиболее подходящая антенна. Но стабильная коммутация, то есть испытанная схема подключения, работает, к сожалению, только при стабильных метеоусловиях.
А такое состояние атмосферы в нашем регионе бывает не часто; особенно в межсезонье. Вот и сейчас, у меня назревает провальная ситуация. Мой приемник имеет номер 21, и штекер с таким номером я по очереди засовываю во все восемь свободных ячеек на пространной коммутационной панели. Разумеется, не вслепую сую, слушаю, что при этом получается. Мои наушники заранее подключены к пятиметровому удлинителю, и я контролирую результат поисков прямо с выхода звукового канала приемника. На шестой антенне полудохлая многоканалка слегка оживает, и я мигом возвращаюсь на временно покинутый пост. Руки заранее развожу в стороны, как при игре в баскетбол. Левая кисть охватывает вариатор разделителя каналов, правая ложится на тумблер включения печати. Призывно грохочет телетайп из Манилы, кто-то срочно убывает из. Бангкока, а на четвертом телетайпе заканчивается бумажный рулон. Потом, потом, все потом, не до вас. Довожу мизинцем ручку точной настройки, а указательным пальцем одновременно делаю три четверти оборота на верньере делителя каналов. То есть протягиваю первые 400 герц полосы расширения. Неудача, первый канал, прямой как стрела, мертвый. Еще 400 герц, второй канал. Тоже прямой. Еще один прямой. Еще. Вот пятый! Капли пота ручьем бегут по переносице, но смахивать их некогда, время давит! Шестой показывает обратную полярность. Ура, это точно GWA! Мой указательный палец пулей сбивает тумблер переключения полярности, и в ту же секунду краем глаза замечаю, что на контрольном экране резво побежали зигзагообразные «червячки». По одному из каналов пошла информация! Быстрее, рядовой Косарев, шустрее шевели лапами! Еще щелчок выключателем на панели разводки, самый последний и радионаправление восстановлено.