Серафимка, что все эти минуты стоял с открытым ртом, варежку-то прикрыл, задумчиво хмыкнул и ловким пинком согнал наглеца с капитанского места.
Поль, ни капли не смутившись, поднял с пола того самого Дина Винчестера и кое-как, тяп-ляповски, приладил последнего к дыре. Законопатил щель, ткскзть.
В ту же секунду в кабине стало тише, свет от масляных ламп перестал скакать безумными тенями по салону, Ариель устала всхлипывать, а Йешка, наконец, отцепился от Сергея и юркнул в первую и единственную на корабле дверь с силуэтом маленького писающего мальчика.
- Не провались в дыру, - буркнул Сима.
- Ааааааа! - заверещал из кабинки Ийеша. - Тут дыла! Дыла! Плосто дыла! Сквазная большущая дылка для какашек!
- Тут везде дыра, - недовольно прошипел Сима и схватился за штурвал. - Короче, гоп-компания, куда летим?
- Летим на базар! Там у меня свои человечки, они помогут Избранному! - спохватился Поль.
- Как скажешь, дружище. Мы теперь все в одной лодке. Я просто обязан помочь Избранному свершить пророчество. Надоели эти воздушные пираты и воздушные жандармы. Поборы, взятки, штрафы! Заело! Надоело! Достало!
- Похвальная революционная речь, дружище! Похвально! - похлопал Поль ладонью по спине раскочегаренного Симу. - Вместе мы сможем! Вместе мы - сила!
- Тогда начинаем "Припухание"! - крикнул радостно Сима.
- Пожрать бы чего, - встала с пола Ариель, почесывая волосатое пузо.
"Припухание? Как у Гаррисона?" - поймал себя на мысли Сергей.
- Что за Припухание? Как у Гаррисона? - озвучил свою мысль Серый тут же.
- Ога, - ощерился Серафим. - Как у него, да. Гравитонов же у нас полные карманы! Вываливаются прямо, видишь! Слышишь, как по полу катаются?
- Корнишоны? - нахмурилась бой-баба. - Корнишоны я люблю.
- Слышу, - брякнул Серый, сообразив, что ляпнул лишнего, и терпение Симы уже трещит по швам. А потому Серый уселся на лавку возле стены, уставившись на свои изодранные штаны.
- Задавай координаты, Поляк. Сейчас стартуем! - крикнул громко капитан. - Гравитонов хватает на два прыжка.
- Так ты не шутил? - вскочил с лавки парень.
- Ты же в книге, парень, - улыбнулся Серафимка. - Туточки все возможно.
И через секунду дернул за очередной рычаг. Пространство за кабиной мигом превратилось в мутную сине-черную дымку.
- У нас два дня до выныривания в конечной точке Припухания. Можно заняться своими делами.
- Зашибись! - радостно крикнул почти сходящий с ума Серый, опустив голову на скамью. Через мгновение мутная дымка спеленала и его разум. Серый заснул.
Йешка, взмокший и довольный, выскочил из уборной.
- Класота! - только и сказал мелкий зверек.
- Дайте парню отдохнуть, - шепотом сказал Сима, щелкнул по еще одной кнопке. Из динамиков, что были кругом утыканы по салону, тоненьким страшным голоском запела девчушка:
" Тили-тили-бом
Закрой глаза скорее,
Кто-то ходит за окном,
И стучится в двери.
Тили-тили-бом.
Кричит ночная птица.
Он уже пробрался в дом.
К тем, кому не спится.
Тили-тили-бом.
Ты слышишь, кто-то рядом?
Притаился за углом,
И пронзает взглядом.
Тили-тили-бом.
Все скроет ночь немая.
За тобой крадется он,
И вот-вот поймает.
Тили-тили-бом.
Ты слышишь, кто-то рядом?
Притаился за углом,
И пронзает взглядом".
Но Сергей уже ничего не слышал. Ему снилась жена и уютный туалет. Ему снились бесконечные тома "Средиземноморского попаданца в эльфа", километры развевающейся на ветру туалетной бумаги, рулоны картона и тот самый Дин Винчестер, уши которого болтались на холодном ветру.
5. Глава, в которой хорошие ребята и картонка скрываются от плохих ребят, рынок таки оказывается рынком, а положительный отрицательный персонаж обзаводится крышей: в прямом и переносном смыслах.
Из старого длинного сундука с резными дверцами высунулся длинный язык и слизнул со стола кувшины и чашки. Полетели ложки, покатились по полу яблоки и помидоры. Языкастая тварь, походившая на какой-то сгусток бирюзовой жижи, вывалилась с мерзким хлюпаньем прямо на пол и поползла к скамейкам, оставляя за собой дымящиеся черный след из сажи и пепла. На одной из скамеек, что чудом не опрокинулась от ударов языка, мирно сопел Сергей, подложив руку под голову и накрывшись какой-то драной тряпкой.
В метре от парня, словно натолкнувшись на какой-то невидимый барьер, стену, стеклянную перегородку, язык напрягся, возбудился, окреп и окоченел. Одним словом, язык собрался атаковать парня, а потому раззявил на своей странной морде, что никак нельзя было принять за морду, бездонную широченную пасть. Открыл пасть и икнул. Да так громко икнул, что Сергей, который сейчас крепко спал на лавке, проснулся, поднялся на локтях, протер глаза, пошарил рукой по столу, с трудом отыскал не опрокинутый языком-монстром кувшин, утер рукавом горлышко и опрокинул содержимое в себя, громко чавкая и активно двигая кадыком вверх-вниз. Все это - странные сени, странную тварь, кувшин и самого себя - Сергей со стороны видел сквозь туман и пелену. Казалось, что его разум сейчас выскочил из того самого тела, что трясущимися лапами держит кувшин, и издалека наблюдает за неминуемой гибелью, ведь языкастая тварь неумолимо тихо и бесконечно незаметно надвигалась сверху на Серого, орошая слюной все вокруг: посуду, лавки, мороженщика, пол и стены сеней, старые ящики, что валялись под ногами.
Стоп! Откуда мороженщик?
Сергей-наблюдатель мотнул головой. Через секунду мотнул головой и другой Сергей, что сейчас присосался к кувшину.
Язык обернулся. И глянул на Сергея, что наблюдал со стороны.
"И чего ты так на Поля похож, тварина?" - только и успел подумать Серый, как язык кинулся. Бросился, ринулся, вереща совсем не как язык, а как Поль. Сергей инстинктивно закрылся руками. Через мгновение по рукам хлестнуло холодом. Сергей вскрикнул. Но вскрикнул не от боли, нет! От неожиданности, от страха.
- Прочь! Прочь! - заверещал Серый. - Оставь меня! Оставь!
- Э, харе, да! - снова ответил голосом Поля язычище.
- Ты и его сожрал, да? - высунув лицо из-за рук, спросил Серый.
- Как сожрал, дубина?
- Поля сожрал! - крикнул Сергей. - Не прикидывайся!
- Ты больной? - спросило чудище.
- Сам ты больной! - визгнул Серый и, что было силы, ткнул пальцем языку в глаз. Точнее, Серый просто ткнул пальцем куда-то в однородную массу, кои и представлял собой монстр-язык, но монстр-язык заверещал именно о глазе:
- Скотина такая! Прямо в глаз! Прямо в глаз! Сами его будите!
И тут же Сергей захлебнулся.
Кровью? Нет. Водой.
Сонного и бредящего во сне Серого окатили с ног до головы из ведра. Прямо лежачего, прямо на скамейке.
Сергей очнулся. Рядом на полу, держась за глаз, сидел насупившийся Поль, рядом стоял Сима с ведром наперевес. Ариель вместе с Йешей, доставали из старого резного сундука какие-то тряпки и конопатили дыры, сквозь которые то и дело проскакивали огромные холодные капли.
- Мне приснился кошмар, - взяв себя в руки, выдавил Сергей.
- А то мы не догадались, - недовольно буркнул Поляк. - Тебе, вон, кошмарики снятся, а у меня теперь под глазом синячище будет.
- Дык, у тебя же там шерсть! - воскликнул Сима. - Не видно же!
- Ну и что, что не видно! - возмутился Поль, вскочил, убрал лапу от глаза, где действительно ничего не было видно. - Не видно, но он там есть! Есть! Синяк! Синячище!