Хлюпа выходил из трамвая последним. Он еще повисел немножко на подножке, покачался, держась за ручку.
— Гена! Соколов Гена! — позвали его из вагона.
Дверца с шумом поехала, Хлюпа не дал ей закрыться. Трамвай, проехав несколько метров, остановился.
— Молодой человек, отпустите дверь, — раздался металлический голос. — Вы слышите?
Но Хлюпа не отпускал. По вагону к задней площадке продвигалась растрепанная блондинка. Выкрикивая его имя, она низко наклонялась, расталкивала всех и что-то двигала по вагону, возникая растрепанными лохмами над головами пассажиров. Наконец она вытолкнула на площадку обеими руками большой чемодан и сетку с цветными баночками-скляночками.
— Помоги, чего смотришь!
Хлюпа подхватил ее чемодан, сетку, спрыгнул на асфальт.
— Вот встреча! — удивился он. — Ты где была? Я тебя разыскивал.
— Замужем была, — ответила девушка и громко безмятежно рассмеялась.
— Серьезно?
— Серьезно. Две недели. Познакомились на танцах в саду строителей. Да ну его. Ушла я. Ему носки надо стирать, представляешь? Ты свободен?
— В каком смысле? — засмеялся Хлюпа.
— В смысле — проводить девушку.
— А ты куда ехала?
— Домой. Куда же еще? Мать в Трускавце. Ключи мне оставила.
— А чего здесь вышла?
— С тобой.
— Серьезно была замужем?
— Ну серьезно, — опять засмеялась девушка. — Мы должны были расписаться. Я раздумала.
Ребята стояли в отдалении, ждали.
— Подожди, — сказал Хлюпа девушке. Он подошел к ребятам. — Где моя пресса? Мерси! Тут у меня одно дело. Я должен отвалить. Пока!
— А с контрибуцией что? — спросил Потап.
— Дорогу, что ли, не знаете?
Подошел следующий трамвай. Девушка и Хлюпа вместе с чемоданом и сеткой втиснулись на переднюю площадку прицепного вагона.
— Ты не смотри, что я такая растрепанная. Я теперь причешусь, — сказала девушка. — Ты сейчас где?
— На распутье. Из дневной школы меня вышибли. Слышала, наверное?
— Нет.
— В вечернюю хожу и занимаюсь тимуровской работой.
— Зачем тебе это?
— Хочу поехать с ними на большом велосипеде по большой дороге, — усмехнулся Хлюпа.
Девушка прыснула. Она подумала, что он шутит. Но Хлюпа не шутил. Вот уже несколько лет он только и думал о том, куда бы уехать. Он думал об этом, когда ложился спать и когда просыпался. Можно было бы поехать к деду с бабкой в Москву. Но он стыдился того, что его дед, бывший почтовый служащий, работает швейцаром в институте, а бабка продает у метро открытки, конверты и поролоновые обрезки, которые ей подвозят в мешках с соседней мебельной фабрики.
В этот город Генка переехал с матерью два года назад, после того как мать разошлась со своим вторым мужем. Жили беспорядочно, ели всухомятку.
Но хуже всего было то, что они жили в небольшой комнате в общей квартире. За матерью ухаживал солидный человек, директор какого-то клуба или Дворца культуры, Генка чувствовал, что мешает им. Да и не хотелось ему привыкать к третьему отцу. Лучше всего было бы уехать. Но куда? Уехать было некуда и не на чем. Разве что на велосипеде. В одну из таких иронических минут Хлюпа и сказал ребятам, что хорошо бы построить большой многоместный велосипед и всем вместе куда-нибудь махнуть. А они подхватили его мысль, стали ее развивать с подробностями, с деталями. И порой ему теперь и самому казалось, что они действительно построят такой велосипед, сядут на него и уедут. Вот только куда? Этого Хлюпа до сих пор не знал. Да и школу надо было закончить.
— Хочешь, поедем с нами на большом велосипеде? — предложил он девушке.
— Хочу, — ответила она и улыбнулась. Но Хлюпа видел, что она ответила машинально, не расслышав толком, что он сказал. Слишком внимательно она смотрела ему в лицо.
— Ты что? — спросил он.
— Красивый ты, сволочь, — неожиданно ухватила она его за щеку.
Гражданин в шляпе, стоявший к ним спиной, с удивлением обернулся. Трамвай несся, дергаясь на стыках из стороны в сторону, рассекая дугой заплетенное проводами городское небо.
Ребята постояли на тротуаре. Скрылся в дальнем конце улицы трамвай, в котором уехала Зинаида Петровна. Туда же повернул и следующий трамвай, где были Хлюпа и его знакомая с чемоданом и сеткой. По оживленной городской магистрали из конца в конец мчались трамваи.
— Ну, чего стоять? — мрачно сказал Потап. — Вон гастроном.
Он двинулся к переходу, ребята двинулись за ним. У перехода Юрка остановился.