— Не было печали, — удивился он.
Все книги были по химии. Ребята расхватывали их, листали с недоумением.
— Ген, зачем тебе книги по химии? Поступать будешь? — спросил Юрка.
— Отойди, — оттолкнул его локтем Хлюпа.
Он выбрасывал из посылочного ящика спрессованные газеты, набитые между стенками, чтобы книги в посылке не болтались. На самом дне лежал сверток.
— Галоши, — сказал Хлюпа, нащупав через бумагу галоши. — Точно, галоши. — Он размотал бумагу, взял одну галошу, другую протянул Мишке. Тот надел ее на руку и стал играть как куклой бибабо. Игрушечный рояль, как обычно, держал под мышкой. Одна ножка у рояля была отломана.
Вторую галошу мальчишки разглядывали по очереди. Когда она попала Юрке, он тоже надел ее на руку.
— Здравствуйте! — закивал галошей Мишка.
— Здравствуйте, здравствуйте! — ответила галоша на руке Юрки.
— Тут какая-то бумажка засунута, — сказал Мишка.
«Здравствуй, дорогой Геночка, телеграмма твоя сначала всех очень удивила. Но потом мы догадались, что галоши тебе понадобились для химических опытов. Колька, Маруськин племяш, вспомнил, что ты в шестом классе, когда жил у нас, занимался в химическом кружке. Посылаем тебе с бабушкой две галоши».
Ребята читали письмо, заглядывая через плечо Хлюпы.
— Вот осел! — тихо проговорил Хлюпа. — «Дорогой Геночка…» Галоши прислал. Академик.
Солнце поздней осени светило тускло. На асфальте кое-где поблескивали замерзшие лужи. Ребята бежали, пиная и отнимая друг у друга галоши. Посылочный ящик и книги они тащили с собой. Наконец галоши всем надоели, и ими завладел Мишка. Он надел их и шагал между деревьями по парку, приминая сухие листья.
— Ой, товарищи, скороходики-пароходики мои! — орал он.
На Лысой горе в небольшой ложбинке ребята разложили костер. Игорь и Мишка подтаскивали сучья, Хлюпа ломал посылочный ящик, потом стал рвать со злостью толстую книгу — «Историю химии».
В парке было тихо, дым поднимался ровно вверх, и в теплом потоке высоко взлетали черные, сгоревшие дотла обрывки книги.
— Ген, а когда мы будем строить этот велосипед? — спросил Юрка.
— Какой велосипед?
— Ну, всеобщий велосипед.
— А всеобщего пинка не хочешь? — обидно прищурился Хлюпа.
Мишка весело заржал.
— А ты чего распустил харю? — повернулся Хлюпа к нему. — Дам сейчас по башке — уедешь на горшке.
Хлюпе почему-то вспомнился детсадовский стишок. Захотелось в Москву, к деду. Захотелось опять ходить в музыкальную школу, делать опыты в химическом кружке. Хлюпа положил рояль к себе на колени, постучал по клавишам, словно азбукой Морзе передавал привет детству, и заиграл «Полонез» Огинского. Получалось у него неплохо. Ребята перестали рвать книги и затихли. Но невозможно было преодолеть отрывочность и резкость шкатулочной музыки. Костер горел хорошо. Ногам стало жарко. Хлюпа отодвинулся немного от огня, играть перестал и вдруг, дернувшись, словно в припадке, швырнул рояль в огонь.
— Зачем? — кинулся в костер Мишка.
Хлюпа оттолкнул его ногой так, что Мишка опрокинулся на спину.
— Пусть, — объяснил он всем. — Заключительный аккорд. Сейчас он сам будет играть. Рояль. Понятно?
Но рояль сгорел, не издав ни одного звука.
Внизу у небольшого замерзшего озера гуляли парень и девушка. Они расположились по обе стороны озера напротив друг друга и катали по льду от одного берега к другому гладкие камешки. У девушки бросок получился слабый, и камешек не докатился немного. Парень оглянулся: чем бы достать. Под рукой ничего не оказалось, и он осторожно ступил на лед.
— Вот дурак, провалится, — приподнялся над костром, чтобы лучше видеть, Игорь.
— Не провалится, лед крепкий, — сказал Хлюпа. — А может, и провалится. Сейчас проверим.
Он резко поднялся, но оставался еще некоторое время на месте, наблюдал «за идиллией».
— Да брось ты, Ген, не надо. Охота тебе с ними связываться, — попробовал отговорить его Мишка.
— Три рубля.
— Какие три рубля? Откуда у меня три рубля?
— Тогда не лезь. Англичанин, не хочешь заплатить три рубля? Ты у нас жалостливый.
— Нету у меня денег, — зло ответил Юрка.
— А ты чего так отвечаешь, велосипедист? — Хлюпа сорвал с Юрки шапку и пинком послал вперед. — Велосипедисты, за мной!
Ребята устремились вниз по склону за шапкой.
Все по одному разу успели пнуть ее, прежде чем она снова попала к Хлюпе. Он поддел шапку носком ботинка и протянул на ноге Юрке.
— Носи на здоровье.