— Все они сейчас такие, — поддержала разговор худая женщина с печальными глазами.
— Нет, не скажите.
Зинаида Петровна этого разговора не слышала. Трамвай мчался, посылаемый ее вздрагивающей рукой вперед, бежали навстречу рельсы. Они виделись ей размытыми, как во время дождя, когда лобовое стекло все в накрапах и потеках. Слезы ей мешали смотреть. Машинально, не понимая, что делает, Зинаида Петровна включила «дворник». Заметались по сухому стеклу влево-вправо снегоочистительные стрелки. Но виднее от этого не стало. Улица, дома, рельсы и люди — все потеряло четкие очертания, окрасилось в розовый тревожно-туманный свет светофора. Скрежет и звон разбитого стекла ворвались в кабину, в сознание Зинаиды Петровны острой болью. Полетели в небо искры от подпрыгивающей и бьющейся о провода дуги. Вздыбился под колесами сошедшего с рельсов трамвая асфальт.
Юрка протягивал ребятам деньги. Но они не брали. Они смотрели мимо его руки вдоль трамвайных рельсов. Юрка резко обернулся. В самом конце улицы, на перекрестке стоял странно съехавший трамвай. А рядом, уткнувшись радиатором в кабину вагоновожатого, громоздился МАЗ. Некоторое время Юрка издалека рассматривал аварию, потом, словно его кто толкнул в спину, рванулся вперед и побежал. В глазах потемнело. Он бежал, а ему казалось, что он стоит на месте. Со всех сторон сбегались к перекрестку люди. Они окружали все более плотным кольцом трамвай и машину. Юрка был дальше всех от места происшествия. Он бежал, суматошно и неумело разбрасывая локти.
С противоположной стороны перекрестка подъехала машина ГАИ. Юрка подбежал почти одновременно с машиной. Захрустели под ногами милиционеров стекла. Юрка согнулся, схватился за бок. Больше он не мог сделать ни одного шага. Оттесняя бегущих людей, пронеслась машина «Скорой помощи». Юрку им пришлось объехать. Он стоял и не мог сдвинуться с места.
Санитары вынесли из трамвая Зинаиду Петровну. Врач бежал рядом с носилками, поддерживая голову вагоновожатой. Захлопнулась дверь машины. Беспорядочным шумом звучали вокруг голоса. Потрескивали стекла под ногами милиционеров. Они что-то вымеряли и записывали.
— Расходитесь, товарищи, расходитесь!
— Да нет же, вы ничего не знаете. Вас здесь не было, а я все видел. Она ехала на красный свет.
— А я вам говорю, что шофер был пьяный.
«Скорая помощь» развернулась, люди отхлынули с дороги, пропуская машину. С трудом разогнувшись, Юрка пошел в образовавшийся проход, вслед за «Скорой помощью». Он попробовал бежать, но боль в боку не давала. Юрка пошел шагом. Машина скрылась за поворотом. Юрка зажал бок рукой и, пересиливая боль, побежал к тому месту, где машина повернула. Он боялся упустить «Скорую помощь», которая увезла маму.
Нож и камень
— Юрка! — заступил дорогу Потап. — Подожди!
— Ты, Юр, куда идешь? — спросил Игорь.
— Куда, куда — в больницу, — вместо Юрки ответил Мишка.
Они обогнули гастроном. Покупателей в магазине почти не было. Хлюпа остановился у бутылочной витрины.
— Ты подожди, Англичанин, — посоветовал он. — Туда сейчас рано. Ты подожди, не волнуйся. Тебе надо успокоиться. Давай, мы сейчас купим.
— Чего купим? — не понял Юрка.
— Ну, деньги давай, чего ты их зажал? Еще потеряешь. Мишка сбегает купит, пока магазин не закрылся.
Юрка посмотрел на скомканную в кулаке десятку. Разжал руку, потом опять зажал и протянул кулак Хлюпе.
— На!
И когда тот приблизился, со стоном ударил по лицу, по кепочке с пуговкой. Хлюпа испуганно отшатнулся, отпрыгнул назад и ударил издалека, со злостью. Юрка упал. Потап наклонился, чтобы поднять его. Юрка оттолкнул его от себя и ударил кулаком, в котором была зажата десятка.
— Берите!
Потап и Хлюпа вдвоем отшвырнули его к стене магазина. Юрка оказался один против двоих, и сбоку еще подходили Игорь и Мишка. Разжав разбитые пальцы, Юрка разорвал десятку на две половинки, чтобы она никому не досталась. Он хотел бросить деньги им в лицо, но потом зажал обе половинки в двух руках и пошел на Хлюпу. Тот увернулся и выхватил из кармана нож, раскрыл щелчком.
— Юрка, нож! — испуганно закричал Мишка.
Но Юрка пошел прямо на нож. Хлюпа не ударил его. Не выдержав ярости мальчишки, он отвел лезвие в сторону. Рука была занята ножом, Хлюпа отмахивался другой рукой, левой.
— Ты что, озверел? Губу разбил.
Но Юрка бил, бил, яростно, слепо. Замшевая кепочка с пуговкой слетела с головы Хлюпы. Он отбежал, поднял ее, надел на голову. Юрка постоял с опущенными руками и пошел от ребят в переулок.