Мария, медленно передвигаясь, затворила двери за беспечным юнцом и с трудом приоткрыла ворота: слабость всё больше одолевала её, и вера в благополучный исход задуманного безумства, таяла быстрее куба льда в радиаторе. Успеет ли она дойти до заповедника и найти вмёрзшую картошку до вечернего патруля? Ветер трепал полы одежды, а глаза слепил мелкий противный снег, но Мария не замечала холода. Возможно, спасала одежда, а возможно, она потеряла чувствительность от голода.
Молоко белоснежного однообразия, окружающее её, вскоре прорезали чёрные стрелы мёртвых деревьев. Драгоценную древесину охраняли очень тщательно, – лес так и напичкан техникой слежения! – но пару дней назад ветер повалил несколько стволов, и система безопасности была нарушена. Потому-то Родик и рискнул полезть за картошкой. А теперь решилась и Мария.
Прикусив губу и с трудом переставляя проваливающиеся в сугроб ноги, она брела по лесу и старательно всматривалась в мёртвый пейзаж. Снег шёл всю ночь, но он был мелкий, так что сильно засыпать яму не должно. Заметив около поваленного дерева округлую впадину, Мария замерла на миг, и сердце её заколотилось при виде тёмного пятна на берёзовой коре. Облизав растрескавшиеся губы, она осторожно стянула варежку и прикоснулась к гладкому стволу: это кровь! Именно здесь погиб Родик…
Не медля больше ни секунды, Мария упала на колени и принялась красными от мороза руками разгребать снег. В прорехах колючего белоснежного «песка» показалась жёсткая промёрзшая ткань, и Мария, потащив за хрустящий уголок, выудила небольшой холщовый мешок и заглянула внутрь. При виде мелких клубней, горло сжал спазм, а глаза защипало. Картошка! Почти половина…
Мария вскочила и прижала драгоценную добычу к груди, а перед глазами всё расплывалось от счастья.
– Стоять!
Голос, усиленный встроенным в шлем устройством, казалось, пронзил Марию насквозь. Сердце её остановилось, а кожа на голове оледенела от ужаса, – патруль! Это конец… Она медленно развернулась и посмотрела на направленное прямо на неё чёрное дуло пистолета. Руки, что держали смертоносное оружие, затянутые в серебристые от солнечных батарей перчатки, слегка дрогнули, и Мария сжалась в ожидании выстрела, но его не последовало.
За напряжённой фигурой невысокого патрульного в тонком сером костюме, который висел на парне, как на вешалке, блестел металлическими боками снегоход. Увлекшись поисками, Мария и не услышала звука мотора…
Почему же патрульный не стреляет?
Стало трудно дышать, и Мария, не выпуская драгоценного мешка из рук, нервно дёрнула за шарф и освободила нижнюю часть лица. Патрульный издал странный звук, рука его безвольно опустилась. Мария осмелилась поднять глаза на прозрачную часть шлема патрульного и, судорожно вдохнув, порывисто шагнула вперёд: очень уж знакомым показался ей взгляд парня. Сашка?
Тот не шевелился, а Мария медленно осознавала весь ужас ситуации: в шлем вмонтирована камера, и, если патрульный хоть что-то сделает не по инструкции, то подвергнется наказанию. Возможно, окажется за стеной… Худощавая фигура сына покачнулась, и Мария попыталась улыбнуться, но непослушные губы её дрожали. В белоснежной пелене за деревьями она заметила движение, – ещё снегоходы!
– Всё к лучшему, – прошептала она и, сделав ещё шаг, вплотную приблизилась к патрульному. Протянула драгоценную находку и как можно спокойнее произнесла: – Это подарок, возьмите.
Сашка растерянно обхватил мешок обеими руками, и пистолет глухо ударился о замёрзшие клубни. Мария посмотрела в прозрачную часть шлема и с замиранием сердца заметила блестящие дорожки от слёз. Мягко улыбнулась и, не обращая на боль в растрескавшихся губах, проговорила:
– Берегите своих родных…
Обхватила безвольные руки Сашки и, направив дуло пистолета себе в грудь, нажала на палец сына, лежащий на спусковом крючке, – раздался хлопок. Боли не было, Мария медленно завалилась на бок. Донеслось приглушённое рыдание, Марии захотелось утешить сына: всё хорошо! Теперь ему не придётся делить свой паёк, а Света получит штамп сироты и отправится в тёплый приют. А сегодня на ужин у детей будет картошка…
Белоснежный холодный мир равнодушно душил Марию. Перед глазами заплясали разноцветные круги, и там, за мельтешением пятен, она разглядела солнечную поляну. В сочной зелёной траве резвился мальчик… Это же Сашка! Ему всего шесть. А годовалая Света сидит у Марии на руках и задумчиво рассматривает разноцветную игрушку. Скоро приедет муж, и они отправятся к озеру… Мария смотрела перед собой, но ничего не видела. В тот день они так и не попали на озеро: муж бесследно исчез вместе с машиной, да и озера не стало, – за сутки оно превратилось в глыбу льда.