Поэтому я решил позаботиться о соотечественнице и не выносить ей мозг собою самим.
Эудис же, не вняв моим аргументам, посещал каждое "тайное вéчере", каждый шáбаш, подрывался с места едва заслышав призывный набат Светозарной Татьяны. Ну иностранец - чё возьмёшь!
Мне оставалось лишь иронически-мягко улыбаться даже не пытаясь переубедить в чем-то нового апологета сладкоголосой Богини.
Забегая немного вперёд скажу что, по счастью, это продолжалось недолго. Через несколько дней он вдруг резко перестал посещать все её мессы. И дело было вовсе не в том, что небосвод затмила другая богиня. ( Хотя конечно в чем в чем, а в богинях, нимфах и музах недостатка не было.)
На мой недоуменный вопрос : какого хера он не идет послушать свою "грейтест гёрл"?
Он сбивчиво рассказал какая она вся распрекрасная и вся такая разэдакая. На сколько она в каком-то там "во всём", выше, круче и масштабнее маленького его.... Я, помнится, одних эпитетов только штук двадцать перевёл... Но вот, говорит, когда слушаю её вечерние песнопения - становится грустно и тоскливо. Он, видите ли, желает лицезреть её прекрасный лик на подушках под балдахином, а обречён лишь глазеть как на икону. Вот такая вот незадача.
Я вяло возразил, что мол она конечно же офигительная и расчудесная, но внешне - просто мелкое недоразумение на курьих ножках (мягче конечно сказал), и что просто как на женщину на неё тут никто, включая его самого, вообще не смотрит. Поэтому увидеть её на своей подушке, при должном старании, весьма и весьма реально. А тем паче, что он весь такой из себя Мавр, и может вон у целого взвода Дездемон перед сном распрашивать - которая молилась, а которая нет...
Не подействовали на него мои успокаивалки (ну и ладненько). В общем, решил он не трепать себе душу и свинти́ть от Богини, как ёжик - в туман.
Такой вот Мавр... А ты говоришь...
Ну, да я опять отвлекся. Это всё потом было. А пока намечалась обычная больничная страда. Или страдание больниц? Да не суть важно - будни короче больничные.
Проблему межвидового общения я решил простенько, и во вкусом. Но тут опять нужна небольшая предыстория:
Когда я ещё только собирался ехать в Град Святого Петра на Неве дабы набраться знаний - моя маман, как и все мамы на планете, сильно озаботилась собиранием меня в дорогу. И во время всех этих хлопот ей почему-то стукнуло в голову, что мне там, в этом далёком-далеко, непременно и сразу понадобятся книги. И... притащила целую стопку всякой макулатуры - какие-то справочники, учебники для поступающих, и даже таблицы Брадиса.
Огорчить её отказом было бы крайне нетактично. Я вздохнул, и пообещал обязательно присмотреть себе что-то из этой кучи.
Отец поначалу подумал, что я перед отъездом решил прибраться и повыкинуть из комнаты всякую дребедень. Даже начал было меня убеждать, что из этой стопки потом что-то может пригодиться... Но мать доходчиво объяснила ему-неразумному, что весь этот кладезь человеческих познаний я потащу с собою за тыщу километров в Питер. Что там-де, в городе Ленина, без этих самых книг меня поглотит пучина безграмотности, что выжить без этого мне там в любом случае не удастся, ну и так далее по каталогу.
Отец с умным видом кивал, корчил сдерживающие улыбку гримасы и прикрывал их чашкой с чаем. Затем, с хитрющей физиономией удалился к себе в кабинет, а когда я вернулся в свою в комнату - он уже приволок туда несколько здоровеееенных стопок книг.
Судя по корешкам и названиям - книги он брал с полок все подряд, выбирая просто полку где книги потолще. Слегка запыхавшись он выдал мне отеческое наставление, мол теперь я спасён - с этими книгами я в Питере точно не пропаду, а если мне нужны будут ещё - все стеллажи с книгами в его кабинете в моём распоряжении... Сказал, что даже готов пожертвовать для меня тележку с дачи для перевозки знаний...
Подтянулась маман, немножко на него надулась, и стала говорить что он-де мне мешает сосредоточиться на важных вещах, что понапритащил всякой ерунды, а она собрала именно то, что мне когда-то пригождалось.
Отец, рассмотрев наконец-то, что же такое он мне тут приволок, возражал - мол он принёс совсем не ерунду, что я длинными зимними вечерами....
Повеселились короче. Мать вытолкала его из моей комнаты, шутливо подгоняя какими-то таблицами, а я обещал ей прямо сейчас что-то выбрать, но немного.
Выбрал я штук шесть тоненьких книжонок и брошюр - побесполезней и понеинтереснее.
Чтобы показать их матери, а потом... понапихать их между любимых книжек отца. А чё? Пусть долгими зимними вечерами... Брадиса вон таблицы поизучает... Поймёт, посмеётся - на то и расчёт.
Для себя же я присмотрел небольшой словарик. Обычный такой словарик - чуть больше твоего телефона нового, но пухленький такой. Половина его была "англо-русский словарь", а другая половина "русско- английский". Такие словарики имелись, наверное, в каждой семье, у каждого школьника. В стране же тогда всё печаталось многомиллионными тиражами. Различались словари разве что цветом обложки - от любимого чиновниками нежно-василькового, до пожухло-говнистого, видимо символизирующего загнивающий запад говорящий на этом клятом языке.
У нас дофига всяких словарей было, а вот таких было два: один как бы общий, с тёмно-синей обложкой, и мой - вот этот светло-серенький. Он мне от сестры "по наследству" достался, когда я свой куда-то потерял.
По своему опыту я знал, что искать по магазинам такую фигню как словарь я уж точно не буду - меня не отпустит из дома глобальная лень, а рассчитывать на то, что в институтской библиотеке выдадут такой же - наивным первокурсником надо быть.