Неохотно рассказывая о старшем сыне, княгиня Циклаури с радостью поделилась успехами своих дочерей. По словам его бабушки, сыну Ламары Дамиру только что исполнилось пять месяцев, но даже в столь юном возрасте юный джигит поражал родителей и деда прытью и непослушанием. Башир Ахмедович обожал внука, но на его капризах поседел на полголовы. Софико тем временем около года изучала сестринское дело и так к нему прикипела, что проводила в больнице всё свое время. Даже о лошадях и скачках больше не вспоминала!.. Ну а о милом Шалико и говорить нечего. Её любимый отпрыск вот-вот приедет и сам поведает им о своих планах: консульстве в Риме больше не устраивало амбициозного юношу, и после свадьбы, – в надежде накопить денег и никогда не зависеть от родителей – он мечтал переехать во Флоренцию и поступить на службу в посольство Российской империи. С таким мужем Нино не будет ни в чём нуждаться – уж она-то в своём сыне уверена!
– Только что ваш супруг рассказал мне, что доволен тем приказчиком, которого я ему посоветовал. Я рад слышать, что ваши финансы совсем поправились, – спокойно продолжал Георгий после того, как выразил свою сердечную радость за Ламару и Софико. После приступа, что сразил его сердце, князь сделался таким безмятежным, что до сих пор поражал всех вокруг своей беспечностью.
– Этого приказчика, – внезапно вмешалась Саломея, – высоко ценил Игорь Симонович. Вы же знаете: я не привыкла хорошо о нём отзываться, но в людях и цифрах он разбирался прекрасно. Мы до сих пор пользуемся его расчётами!..
– Как жаль, – сочувственно вздохнула Дариа, которая до определённого момента придерживалась высокого мнения о сидзе Джавашвили, – что он покинул вас. Но как так можно: оставить на тестя ребёнка и уехать?.. Надеюсь, у него хватит совести вернуться!..
Малышка Ирина как раз расплакалась, когда Софико подбросила её в воздух. Детский плач вновь оглушил их, и Саломея проворно забрала племянницу из рук княжны Циклаури и вместе с Нино принялась успокаивать. Тоска по Игорю и скорбь по Тине в очередной раз захлестнули девушек. Эта рана никогда не заживёт в их сердцах подобно той, что оставила за собой гибель их брата!..
– Вай ме! – всплеснул руками Константин, и, с трудом отдышавшись, забежал в гостиную. – Едут наконец, едут!..
В порыве переживаний, Нино выпустила ребёнка из рук, но, благо, девочку крепко держала Саломея. Прошла секунда, а она уже бросилась бежать и пропустила вперёд только Дарию Давидовну. В дверях Софико еле успела накинуть на плечи подруги пальто, прежде чем та сорвалась дальше. Во дворе Нино всё же обогнала свекровь и, как только кудрявая макушка Шалико показалась из фаэтона, кинулась к нему на шею.
Он с трудом удержался на ногах, но весело рассмеялся ей на ушко. От него пахло апельсинами, жарким итальянским солнцем и вином, и от этих ароматов у неё закружилась голова. За год он загорел, раздался в плечах и стал ещё привлекательнее. Когда жених немного отстранился и почти ослепил её белоснежной улыбкой, сердце сжалось в груди, а в зобу спёрло дыхание. Счастливая невеста так обомлела, что так и не смогла ответить на обращённые к ней вопросы.
– Нино, – прошептал он низко-низко и любовно вгляделся в её лицо. – Всё хорошо?..
Она выдавила из себя хриплое «да» и только тогда заметила красивого ухоженного юношу, стоявшего за спиной у Шалико. Когда она обратила на него внимание, он с готовностью вышел вперёд и галантно поцеловал ей руку.
– Что вы делаете с девушками, друг мой? Не поделитесь этой неразгаданной тайной семьи Медичи?! – рассмеялся незнакомец и поддел «друга» в бок локтем. – Нино Георгиевна, мое вам почтение!
– Граф Каминский, – закатив глаза, выдохнул Шалико и незлобиво усмехнулся. – Михаил Сергеевич приехал по моему приглашению, чтобы присутствовать на нашей свадьбе!..
– Можно просто «Мишель». – Граф ненавязчиво подмигнул невесте друга. – Но только для вас, сударыня. О, Шалико Константинович, не смотрите на меня так! Я так снова припомню вам Наталью Алексеевну.
Нино хихикнула, совсем не обидевшись упоминанием Натали, и присела перед «тем самым Мишелем» в реверансе. Его непринуждённая манера общения располагала к себе с первого взгляда, и понемногу она стала понимать, почему слышала об этом человеке так много хорошего.
Молодые люди обменялись ещё несколькими фразами, и, улыбаясь друг другу, медленно поплелись в дом. Долго ждавшие своего часа, родители по очереди протёрли глаза и обняли среднего отпрыска. Дариа Давидовна с нежностью поцеловала его в щеку, а отец осенил его крестным знамением и благословил. Шалико поцеловал матери руки, похлопал по спине отца и щелкнул младшую сестру по носу. Давид ещё не приехал из Петербурга, и юный дипломат обернулся к Георгию и Саломее.