– Должен признаться, я с вами согласен.
– Неужели?
– Да, наше время постепенно уходит, но зато приходит черёд других. И они наделают тех же ошибок, если мы их, конечно, не предупредим.
– О чём это вы толкуете, князь? – сощурилась Саломея, а собеседник очень обрадовался, заметив в её глазах былые искорки.
– Скажите, ваше благородие, – начал он, кивнув на брата и его невесту, спокойно стоявших чуть поодаль. – Нино Георгиевна тяжело переживает приезд графини?
Ответ не заставил себя долго ждать, так как тема оказалась наболевшей. Старшая Джавашвили красноречиво закатила глаза и снова выпила вина.
– Шутите? – переспросила она ехидно. – Знаете, чем она занимается по ночам последние несколько дней? Штудирует французский язык, который всю жизнь терпеть не могла!.. Да-да, вам смешно, а меня, между прочим, уже тошнит от спряжения глагола avoir!..
– По тону вашего отца я понял, что и он не в восторге от этой ситуации.
– Да, он зол на вашего брата за то, что он так себя ведёт. А наш зять называет его фигляром и изнеженным франтом и грозится когда-нибудь распустить кулаки!..
– Тем более, нам нужно вмешаться. Они же сами не разберутся! – сдерживая смешок, заключил Давид. – Вы будете удивлены, но он плохо спит и всё строчит что-то в своём дневнике. Может быть, любовные признания Натали. Я не знаю! Но вы ведь не верите, что мой дзма…
– Ни капельки.
– У меня уверенности поменьше, так как он скрытный человек, хотя я бы поборолся. Но только с подходящим напарником!..
– Вы предлагаете мне сотрудничество, ваше сиятельство?
– Я предлагаю объединить силы, чтобы помочь моему брату и вашей сестре. Только и всего!.. Поверьте, только и всего!
На этом бывший любовник протянул Саломее руку для заключения дружественного союза во благо их меньших, и, хотя она давно поклялась себе, что отошла от интриг, беспокойство за сестру взяло над ней верх. Да, в прошлый раз, когда он предлагал ей дружбу, ничем хорошим это не закончилось, но и она сильно с тех пор переменилась. Теперь она не позволит играть с собой, всегда будет держать его на расстоянии вытянутой руки, закроет своё сердце на засов. Склеить то, что сломано, невозможно!.. Но рискнуть… всё-таки можно.
– Пожалуй, так действительно будет лучше, – со вздохом подытожила Саломея. – Только скажите, когда приступать.
– Прямо сейчас, ваше благородие. Прямо сейчас!..
***
Банкетная ресторация, которая вмещала в себя пятьсот гостей, показалась Ламаре очень уютной. Местное великолепие настолько ослепляло, что госпожа Абалаева вдруг позабыла, как сильно стены мечети давили на неё ещё час или два назад. Под руку с новоиспечённым майра34 она прошлась мимо круглых столиков, покрытых узорчатыми белыми скатертями, и во все глаза рассматривала высокие потолки, дорогие люстры с подвесками и массивные светло-розовые колонны будто из мрамора. Раскрыв рот, юная невеста разглядывала и горшки со странными цветами, похожими на папоротники, и огромные окна с витражами, и неожиданно для себя осознала, что Абалаевы, должно быть, очень богаты. Возможно, даже богаче, чем её родители!.. В противном случае они не смогли бы снять такое шикарное помещение для этого празднования, а это означало, что, если она будет умело себя вести, то муж выполнит все её капризы. Что ей от богатства родителей, если они всегда её ограничивали? Но из кмари – или, всё-таки, майра? – гораздо легче вить верёвки!.. Тем более, из такого, как Исхан Баширович. При правильном подходе он станет есть у неё из рук! Ну а любовь… так ли она важна?
– Какой цвет вы предпочитаете, Исхан Баширович? – спросила она между делом, заметно просияв, и с нежностью взяла его за руку. От этого жеста несчастный даже вздрогнул.
– Фиолетовый, Ламара Константиновна, – ответил он, запинаясь от волнения.
– Что ж, хорошо!.. Отныне я буду носить только фиолетовый платок.
– Посмотри на даико, посмотри!.. – не удержался от иронии Шалико, когда Ламара повела Исхана к столу, что-то с жаром ему рассказывая. – Увидела люстры с подвесками и окна с витражами и вмиг печаль свою оставила.
– Кто не меняется, так это наша Ламара, – покачал головой Давид, соглашаясь с братом. – Но лучше уж так, чем вечные слёзы о горькой судьбе и жалобы на то, какие мы изверги.
С этим спорить не приходилось, и им осталось только помолиться, чтобы меркантильная головка сестры никогда не сменяла своих ценностей. Они прошли через большие унижения, чтобы устроить этот брак, и ведь до сих пор через них проходили!..