– Что? – откликнулся он бессвязно. Слишком высоко ему удалось воспарить, но жестокая реальность довольно беспощадно обходилась с мечтателями.
– Тебе всего восемнадцать, Шалико! – Несмотря на неумолимость своих речей, девушка не сдерживала громких всхлипов. – И ты слишком романтичен. Ты не можешь строить свою жизнь с первой же девушкой, в которую влюбился!
– Ты так говоришь, будто не знаешь меня, – немного задето ответил парень. – Не путай меня с моим братом.
– Да, я не знала тебя! – сорвалась на крик Нино. Нервы у неё сдали окончательно. – Не знала, что ты предашь меня, когда был так нужен! О чём ты только думал?! Я несколько дней назад похоронила брата…
Стыд окрасил щёки Шалико, и он виновато отмолчался. Его возлюбленная, воспользовавшись заминкой, наоборот, разгорячилась.
– Я понимаю, – прошептал юный князь. – Я не вовремя, но я готов…
– Не вовремя? – От рыданий княжна содрогнулась всем телом и совсем перестала думать о приличиях. – Я нуждалась в тебе, действительно нуждалась! Я очень скучала по тебе все те дни, что мы не виделись после похорон. Я думала: «Только один человек может меня утешить!» Но что он сделал? Он кинул мне в спину нож, он сделал мне ещё больнее вместо того, чтобы стать громоотводом, быть мне настоящим другом! Он оказался так эгоистичен! Думал только о себе!
– Нино!..
– Ты не нужен мне, – бессердечно заключила она, – такой. Не нужен.
«Такой»… Это слово вылилось из уст Нино неприлично звонко, а Шалико изменился в лице. Оно могло значить что угодно, но он наверняка выбрал самый плохой вариант. Ты мне не нужен «такой влюблённый». Мне нужен друг, а не жених, а коль ты не можешь им быть, то нам, пожалуй, следует расстаться.
Нино ужаснулась, осознав, что именно так он её и понял, и прокляла на чём свет стоял свою несдержанность. Сколько же боли сквозило в его глазах!
– Да, тебе нужен не «такой», – прохрипел он еле слышно и молча развернулся. – Я это уже понял. Надеюсь, ты найдёшь себе «другого». Не восемнадцатилетнего романтика, готового за тебя умереть, а кого-то постарше и посолиднее.
Этот голос!.. Он так переменился! Знакомый тембр казался теперь таким отчуждённым, таким далёким – не в пример тому, как пылко он высказывался ещё пару минут назад. То был её Шалико, а этот… незнакомый. Отныне перед ней стоял грузинский джигит, чью гордость задели, а они подобного, как известно, не прощают.
Ноги не слушались. Не в силах сдвинуться с места, она с грустью наблюдала за тем, как он, пожелав ей в последний раз «удачи», спускался по ступенькам вниз и ни разу не обернулся. Они не подозревали, как долго ещё не встретятся и сколько трудов потребует следующее воссоединение. Увы, никто из них этого не знал.
Нино не поднимала глаз с земли, пока шла обратно в дом, из которого ещё полчаса назад выходила уверенной: рядом шёл сердечный друг, а значит, ей нечего бояться. Возвращалась она туда с сердцем, полным сомнений, и зудящей болью в душе. Что-то она сделала не так, иначе та бы так не ныла!.. Душа никогда не ошибается…
– Гмерто чемо! – воскликнула Тина, как только младшая сестра показалась на пороге гостиной. Отец и Саломе тоже присутствовали. – Что с тобой стряслось? Почему ты такая бледная?
Младшая княжна не ответила и, выпятив нижнюю губу, громко опустилась на диван рядом с отцом. Старшая сестра, стоявшая у окна, удивлённо вскликнула брови. Не поборов любопытства, и Георгий спросил, едва коснувшись её руки:
– Почему ты одна? Вы же уходили в сад с Шалико Циклаури!
Услышав это имя, Нино прикрыла лицо руками и, копя в сердце мучительные мысли, заплакала навзрыд. Средняя сестра испуганно засуетилась, принесла стакан воды и одеяло, а Саломея, отойдя от окна, встала за её спиной и постаралась разобрать бессвязный шёпот сквозь поток рыданий:
– Я отказала ему, – прохрипела Нино, осушив стакан маленькими глотками. – Отказала Шалико. Он признался мне, а я…у него были такие глаза! Он так смотрел…
– Что ты сделала?! – в один голос ахнули сёстры и переглянулись, а papa выругался по-грузински. Видя их реакцию, она замерла со стаканом в руках. Что такое? Почему они так сокрушались? Неужели… и они считали, что она совершила ошибку?
– Вай, Нино, вай! – зацокала языком Саломея и, собрав руки на талии, замельтешила по комнате, как мамида. – Я всегда знала, что ты дура, но чтобы настолько!..
– Я посоветовал ему признаться, – пробубнил себе под нос Георгий и устало прикрыл глаза. – Но какой же он выбрал неудачный момент!
Позабыв на время причитания сестёр, Нино округлила глаза и запытала вопросами отца. Что он имел в виду под словом «посоветовал»? Он что, тоже… знал о чувствах Шалико?