Реакция друга в корне отличалась от её вспышек. Нино даже немного обиделась на Шалико, когда он не ответил ей, слишком глубоко уйдя в себя. Ну вот! Неужели там, в его мыслях, совсем не нашлось укромного местечка и для неё?
– Ты меня хотя бы слушаешь? – огорчённо надула губы она, когда юноша посмотрел на неё чуть более осмысленно. – Что ты такое про себя думаешь?
– Я думаю, – не своим голосом отозвался князь, тяжело вздохнул и сложил дневник со стихами обратно в шкатулку, – что тайн у него много. Просто одна… хуже всех остальных.
– И что, – на выдохе переспросила Нино, теряясь в догадках, – мы будем делать дальше? Все эти бумаги… они только больше нас запутали.
Младший Циклаури выждал паузу и лукаво сощурился, переняв эту манеру у своего старого армянского друга.
– Итак, что мы имеем? – Он стал загибать пальцы, подобно становому. – Дневник начинается с учёбы в семинарии и обрывается прямо на свадьбе с Саломеей Георгиевной. И в этот период их раннего знакомства из его записей видно, что Пето Гочаевич не питал к ней сильных чувств, хотя она в него «чрезвычайно влюбилась», как он сам пишет…
– Зато в письмах, – горячо подхватила эстафету Нино, не желая отставать в умственной гонке, – мы вычитали много сердечных и искренних излияний в любви некой Татьяне Анатольевне, хоть и завуалированных, но гораздо более тёплых, чем те, что когда-либо доставались моей сестре…
На миг всё стихло, и, когда Шалико поймал вопросительный взгляд подруги, то безошибочно растолковал его.
– Неужели всё так тривиально? – разочарованно фыркнул юноша и отбросил письма в сторону, откинувшись на спинку скамейки. – Всего лишь любовница?
Заметив искреннее разочарование на лице приятеля, Нино не сдержала насмешливой улыбки.
– А ты мечтал отыскать клад или наткнуться на древний артефакт с египетским проклятьем фараонов?
Юный князь театрально зацокал языком, но всё равно улыбнулся. Видел бог, она его раскусила!
– Если дело действительно в любовнице, то разве это такая тайна? – всё размышлял он вслух. – К тому же она не объясняет тот труп на вашем балу…
– Татьяна Арсеньева, как поговаривают, – именитая актриса, – пожала плечами Нино. – К тому же намного старше него. Роковая страсть к прославленной артистке… Может быть, дядя не разрешил Пето жениться на ней в своё время, и тогда он начал ухаживать за Саломеей, потому что Мгелико Зурабович настаивал на приличной невесте…
– А труп? – не унимался Шалико.
Нино заговорщицки улыбнулась.
– Может, какой-то тайный ухажёр, которого Пето Гочаевич прикончил из ревности…
Старый друг покачал головой, наблюдая за тем, каким азартом загорались зелёные глаза княжны по мере того, как эта «роковая» история набирала обороты. Но как же ему нравилось видеть её такой вдохновлённой! Этот горячий пыл невольно согревал и его, поэтому он почти зависел от него теперь и совсем угасал без Нино, будто костёр без поленьев…
– Тебе бы романы писать! – снисходительно промолвил парень, еле слышно рассмеявшись.
– Но ведь всё сходится! Правда, правда?
– Да, и всё же…
Но не успел он ответить, как она огорошила его очередной сумасбродной затеей:
– Знаешь что? Вано сегодня едет в Ахалкалаки, чтобы проведать своих семинаристских друзей. Давай попросим его взять нас с собой? Он не откажет!
– А потом? – спросил Шалико, задыхаясь от чувств.
– Сходим в театр и встретимся с этой Татьяной. Может быть, нам удастся что-то узнать от неё? Ну что ты так смотришь, право слово? Так же во всех романах делают!
– Если она и правда его любовница, то всё равно ничего нам не расскажет, – благоразумно осёк её юноша и задумчиво посмотрел вдаль.
– Но почему? Мы можем узнать от неё много полезной информации!
– Ну конечно же! А она потом расскажет Пето Гочаевичу, что мы к ней ходили, и он сразу же раскусит, что за ним следят! Да ещё и поймет, кто именно следит.
Нино обиженно сложила руки на груди и замолкла. Несколько секунд молодые люди провели в молчаливой тишине. Шалико размышлял.
– Нет, так не годится, – покачал он головой немного погодя. – Мы зашли в тупик.
– И что ты предлагаешь делать?
– Ждать. Он обязательно где-то ошибётся. Вот увидишь… и уж тогда мы будем первыми, кто схватит его за руку.
Княжна хотела что-то возразить, когда из парадной двери Сакартвело вышли две мужские фигуры. Одна из них осталась стоять в стороне. Судя по общему меланхоличному настрою, это был Давид. Второй же, весело махая из стороны в сторону руками, пошёл к ним через весь сад.